Евангелие от Иоанна 1:1 было подвергнуто самому тщательному анализу толкователей всевозможных убеждений. Очевидно, что некоторые современные переводы этого стиха предлагают неприкрытое тринитарное толкование. Перевод «Живых Евангелий»25 гласит: «Прежде, чем что-либо начало существовать, был Христос, с Богом. Он был всегда и Сам является Богом». Это еще раз подтверждает основную проблему тринитаризма. Бог представлен как две личности. Тем не менее, не всегда «слово» понималось как вторая личность.

Утверждение о том, что под «словом» Иоанн имел в виду вторую несотворенную личность, пребывающую вместе с Единым Богом, является не более чем гипотезой. В других местах Иоанн признает, что Отец является «единым истинным Богом» (Иоан. 17:3; 5:44). Многие признали очевидную связь между «словом» и «премудростью» из Еврейской Библии. В Книге Притчей «премудрость» одушевлена, о ней сказано, что она была «при Нем», то есть с Богом, у Бога (Прит. 8:30). Иоанн пишет, что «слово» было «у [прос] Бога». В Ветхом Завете видение, слово или замысел всегда был «у» того человека, который получал или обладал им. Слово словно существует само по себе: «Есть у него слово Господне»; «пророк… у которого Мое слово». Мудрость «у Бога» или «при Нем». Последний стих представляет собой поразительную параллель вступительному стиху Иоанна. В Новом Завете нечто неодушевленное может быть «у» человека. Например, Павел желает, «дабы истина благовествования сохранилась у вас», то есть в вашем разуме (Гал. 2:5). Вступительная часть к первому посланию Иоанна могла бы послужить комментарием к Иоан. 1:1. Он пишет о вечной жизни, «которая была у [прос] Отца» (I Иоан. 1:2). Принимая во внимание эти параллели, невозможно говорить с полной уверенностью о том, что «слово» в Иоан. 1:1-2 означает вторую личность Троицы, то есть предвечного Сына Божьего.

Иоанн пишет далее: «Слово было Бог» (Иоан. 1:1). Дискуссии относительно точного значения слова «Бог» (которое употреблено здесь без определенного артикля) сделали весь отрывок сложным для восприятия. По мнению некоторых, согласно выведенному Колвеллом правилу, отсутствие артикля не влияет на намерение Иоанна полностью отождествить слово с Богом. Другие настаивают на том, что Иоанн специально употребил слово «Бог» без артикля, желая тем самым показать, что слово обладает характером Бога и полностью отображает Его разум. Мнение весьма почитаемого тринитариста епископа Весткотта разделяется профессором Моулом:

Комментарий епископа Весткотта [на Иоан. 1:1], хотя и требует дополнительного примера, скажем, ссылки на идиому, тем не менее, отражает намерение [Иоанна]: «Слово [Бог] употреблено без артикля (теос, а не хо теос), поскольку оно описывает природу Слова, но не дает определение Его Личности. Было бы чистейшим Саввелианизмом говорить о том, что Слово было хо теос».27

Епископ хотел этим сказать, что «слово» не может быть отличным от Бога («у Бога») и в то же самое время быть полностью тождественным Ему. Такое понимание стирает все различия внутри Божества. Иоанн же описывает природу «слова», а отсутствие артикля перед словом «Бог» «акцентирует качественную характеристику существительного, а не саму суть. О каждом предмете можно судить с двух точек зрения: с точки зрения сути или качества. Чтобы передать первую точку зрения, в греческом языке используется артикль; во втором случае используется конструкция без артикля»28.

Проведя тщательный анализ, Филипп Харнер выдвигает предположение: «Возможно, данное предложение следует перевести так: „Слово имело ту же природу, что и Бог”»29. Он добавляет, что «нет оснований считать сказуемое теос определенным»30. «Таким образом, — пишет другой ученый, — Иоан. 1:1б описывает не суть, а характер Логоса»31.

Переводчикам непросто отразить эти тонкости греческого языка при переводе на родной язык. По мнению Джеймса Денни, Новый Завет не говорит того, что утверждают наши переводы: «Слово было Бог». Он имел в виду, что греческое «Бог» (теос) без артикля на самом деле означает «имеющий характеристики Бога», но не подразумевает полное тождество Богу32. Правильно передает оттенок значения перевод «Слово было богом»33. К сожалению, традиционные переводы не передают этого смысла. По словам Харнера, «проблема со всеми этими переводами [RSV, Jerusalem Bible, New English Bible, Good News for Modern Man] состоит в том, что они отражают [идею взаимозаменяемости слова и Бога]»34.

Пролог к Евангелию от Иоанна не требует от нас веры в Божество, состоящее из нескольких личностей. Наиболее вероятно то, что Иоанн стремится воспрепятствовать гностической тенденции того времени различать между Богом и менее значимыми божественными сущностями. Иоанн пытается показать тесную связь между «мудростью», или «словом», Бога и Самим Богом. Слово — это творческая способность Бога. Таким образом, Иоанн говорит, что от начала Божья мудрость, которая была у Него («при Нем») подобно проекту архитектора, полностью отображала Бога. Это был Сам Бог, Его самовыражение. Все существующее было сотворено при помощи этого проекта, или плана. То же самое «слово», в конечном счете, облеклось человеческой природой Мессии в момент рождения Иисуса, когда «слово стало плотью» (Иоан. 1:14). Иисус — тот, кем стало слово. Он является совершенным отображением Божьего разума в человеческой оболочке. Иисуса не следует полностью отождествлять со словом из Иоан. 1:1, словно Сын существовал от начала. Иисус — уполномоченный свыше посланник Бога и он, подобно слову, обладает характером Бога.

Джеймс Данн, рассуждая о целях Иоанна, подтверждает нетринитаристское понимание Иоан. 1:1:

Тщательно проанализировав [Иоан. 1:1-14], мы приходим к заключению, что только начиная с 14 стиха [«слово стало плотью»] мы можем говорить об одушевленном Логосе. В прологе использованы безличные выражения (стало плотью), однако каждый христианин сразу увидит здесь ссылку на Иисуса — слово стало не плотью в обобщенном смысле, а Иисусом Христом. В отрывке, предшествующем стиху 14, мы имеем дело с дохристианскими рассуждениями о Мудрости и Логосе, в которых используются те же слова и идеи, что и у Филона. Здесь, как мы уже увидели, речь идет не о личностях, а скорее о персонификации, об олицетворении Божьих действий, но не об обособленной божественной личности как таковой. Если мы не будем воспринимать Логос как одушевленную сущность, а переведем его как «Божье изречение», станет ясно, что в стихах 1-13 необязат