"Смысл этого запрета скрыт даже от тех, кто обладает мудростью". Ибн Эзра, XII век

Известная библейская фраза "не вари козленка в молоке матери его", являющаяся не законченным стихом, а представляющая собой последнюю заключительную часть соответствующих стихов (!), понимается комментаторами как аллегорическая основа еврейских законов разделения мясной и молочной пищи. Настоящая статья анализирует в контексте Библии закономерное прочтение этой фразы "не делай зрелым козленка в молоке матери его", встречающееся вкратце у отдельных немногих комментаторов (Ибн Эзра, Бэхор Шор, 12 век). Это прочтение позволяет определить фразу как забытую поговорку следующего смысла: "если ты намереваешься или должен сделать что-то неотложное, не медли и выполняй вовремя, иначе будет поздно – молочный козленок станет зрелым козлом". Современное выражение "поезд уйдет", означающее "ты опоздаешь сделать то, что намеревался", является полным аналогом этой древней поговорки. Таким образом, статья приходит к заключению, что анализируемая библейская фраза не имеет отношения к питанию. Предлагаемое понимание фразы оказывает также влияние на датировку соответствующих мест Пятикнижия.

I

У комментаторов Библии имеются серьезные проблемы с аллегорическим предложением "не вари козленка в молоке матери его", встречающимся в Пятикнижии три раза [Исход 23:19 и 34:26; Второзаконие 14:21]. Трудности комментаторов заключались в том, что нужно было понять аллегорию и обосновать, почему "не вари" именно козленка, а не саму козу или козла, или другое съедобное животное, почему не следует варить "в молоке его матери" (в этом случае запрет относится только к сосунку), а не вообще в молоке, и некоторое другое. В конечном счете принято следующее понимание предложения, отраженное также в Септуагинте (III в. до н.э.) и в следующих за Септуагинтой христианских переводах.

Согласно комментаторам и традиции глагол לא תְבַשֵּׁל нашего предложения при первом его появлении в Библии [Исход 23:19] следует понимать как "не ешь"; во второй раз [Исход 34:26] – "не подноси"; в третий раз [Второзаконие 14:21] – "не вари" [Sever 1980: v.2, p.1032]. В конечном счёте комментаторы и традиция понимают предложение как запрет употреблять в пищу любое сочетание мясной еды с молочной.

В настоящей статье наше предложение получает иное понимание. При этом глагол и все предложение понимаются не по-разному, но единообразно во всех трех случаях, а указанные выше проблемы комментаторов находят решение в другой плоскости. Это понимание стимулировано следующими пунктами.

1. Необычность предложения и его, можно сказать, сюрреалистичность не характерны для библейского языка. В Библии имеются многие сотни различных заповедей, указаний, предписаний, запретов, и они даются в такой форме, что основная идея их понятна любому человеку (мы не говорим о деталях и толкованиях, которые были установлены законодателями позднее). В противоположность им интерпретация аллегории "не вари козленка в молоке матери его" потребовала большой работы комментаторов. Поэтому естественны вопросы: если это предложение относится к питанию, то почему не говорится прямо, подобно тому, как в других предписаниях, "не ешь мясное с молочным" (именно так "перевел" эту фразу Онкелос, II век н.э.; см. ниже)? Почему вместо этого говорится так туманно: "не вари козленка в молоке матери его"? Почему "не вари козленка…", а не "не вари мясо козленка…"? Эти и другие подобные вопросы наводят на мысль о том, что в предложении, кроме известного смысла, содержится еще один скрытый переносный смысл, некая аллегория, которая со временем перестала быть понятной.

2. Сравнительно позднее письменное деление библейского текста на стихи и их нумерация произведены в соответствии с устной традицией. В связи с этим возникает вопрос, почему одно из важнейших правил питания (а может быть, даже важнейшее!) не выделено в отдельный стих, а помещено вместе с другими указаниями и только с ними – так, как это читалось при введении нумерации. Причем, эти указания носят различный характер: они связаны как с высоким жертвенным служением Богу [Исход 23:19 и 34:26], так и с практическим использованием мертвого животного [Второзаконие 14:21]. Это обстоятельство наводит на подозрение, что наше предложение не самостоятельно, но является неким дополнением к другим указаниям, помещенным в тех же стихах.

3. Определить в большом стаде мать взрослого козленка практически невозможно, а у козы, чей козленок взрослый, молока уже нет. Поэтому очевидно, что в нашем предложении речь идет только о козленке-сосунке (то есть, "не вари козленка-сосунка в молоке матери его"). Из этого заключения вытекают следующие основные пункты.

4. Кулинария высоко ценит молочных животных, в частности, молочных козлят. В противоположность им взрослый козел значительно менее пригоден для еды, так как его мясо имеет резкий и непривлекательный запах и вкус.

5. Пятое обстоятельство является основным. Без него все предыдущее не имело бы достаточной силы, и это обстоятельство позволяет конкретно сформулировать альтернативную версию. Глагол предложения "не вари козленка в молоке матери его" принято понимать как "варить на огне". Это понимание восходит к самому началу письменного комментирования Библии (Мидрашей Агада; Мишна), и оно имеется в Септуагинте и во всех других переводах Библии. Однако ивритский глагол בשל означает не только "варить на огне", но также "поспевать; становиться спелым, зрелым (о плодах растений и о животных)", то есть "вариться без огня".

Последнее значение в наше время кажется вторичным; однако закономерно предположить, что по логике развития человеческой цивилизации, культуры и технологии, а также по логике развития языка от простых понятий к более сложным, именно "спеть, поспевать" должно являться более ранним. Потому что спелостью плодов человек интересовался "изначально", задолго до "приручения" огня, и для обозначения этой "спелости" язык должен был иметь соответствующее слово. Только позднее человек научился неспелые плоды "делать спелыми на огне" (то есть "варить"). На огне эти плоды становились съедобными, "спелыми". И для обозначения нового процесса варки на огне человек использовал уже известное слово "поспевать в природных условиях". С таким пониманием согласуется то, что первое (и древнейшее) употребление в Библии глагола בשל связано именно со значением "поспевать (о винограде)" [Бытие 40:10], а не "варить". Подобного употребления в отношении животных в Библии нет; но ср. у Раши: "Не вынуждайте меня делать зрелыми (ב-ש-ל) козлят приплода в утробах их матерей". [Комментарий к Второзаконие 14:22]; соответствующие места имеются в ранних постбиблейских источниках.

Таким образом, предложение, имеющее в Септуагинте и во всех других переводах смысл, связанный только с "варить", в иврите имеет два значения: не только "не вари козленка в молоке матери его ", но также "не делай зрелым козленка в молоке матери его".

Рис. Ителлы Мастбаум

Оба эти значения являются правильным переводом изолированного (то есть вне контекста) ивритского предложения. Однако в контексте предложение имеет единственный смысл. Поэтому закономерен вопрос: какое значение имеет предложение в контексте Библии?

Прочтение "не вари…" является доминирующим в еврейской традиции и единственным в традиции христианской. Второй вариант вкратце встречается у отдельных комментаторов. Младший современник Раши, крупный лингвист Средневековья Ибн Эзра (XII в.) писал: "ויש אחר שאמר לא תבשל כמו לא תאחר" – «и имеется некто, который говорил, что слова לא תבשל следует понимать как "не опаздывай"». [Комментарий к Исход 23:19]. То есть не опаздывай с использованием молочного козленка. Еще определеннее выразился в своем комментарии на то же место Бэхор Шор (XII в.): "לפי הפשט, בישול לשון גידול וגמר, כמו הבשילו אשכלותיה ענבים" – "согласно простому пониманию, בישול означает «рост и созревание» как во фразе «созрели гроздья винограда» [Бытие 40:10]". Однако понимание нашей фразы пошло не по этому, "простому" пути, а по пути комментариев.

Следует также отметить, что относительно слов "не вари козленка в молоке матери его" Ибн Эзра также пишет: "Смысл этого запрета скрыт даже от тех, кто обладает мудростью" [перевод из "Пятикнижие и гафтарот", 431].

Настоящая статья подробно анализирует в контексте Библии изложенное "простое" прочтение у Ибн Эзры и Бэхор Шора. Это прочтение означает: "не позволь козленку стать зрелым в молоке его матери", или, как будет показано ниже, "не жди слишком долго, а то молоденький молочный козленок, сосущий свою мать, станет (“в молоке своей матери”) перезрелым невкусным козлом; используй молочного козленка вовремя".

Далее, характер использования предложения в Библии (в одном стихе вместе с другими повелениями и только после этих повелений) позволяет заключить, что это частное понимание использовалось языком для передачи общего смысла: "если ты намерен или должен что-то сделать, например, принести в Храм первые плоды [Исход 23:19; 34:26], или избавиться от мертвого животного [Второзаконие 14:21], то не тяни и делай вовремя, не то будет поздно". "Будет поздно", так как практически невозможно есть перезревшего козленка, ставшего уже козлом. Таким образом, второе прочтение выражения "не делай зрелым козленка в молоке матери его" содержит определенную аллегорию, и потому это выражение является поучением, поговоркой.

Современное выражение "поезд ушел" также содержит подобную, но противоположную аллегорию, имеющую смысл "дело уже сделано, ты опоздал". Этому выражению соответствует перефразирование библейского предложения: "козленок, кормящийся молоком своей матери, стал уже зрелым, поспел", что тоже означает «дело сделано, ты опоздал, и тебе не придется вкусить деликатесной пищи (= "поезд ушел")». Следует также отметить, что согласно излагаемой концепции русское выражение "еда при варке поспела" должна иметь прообраз в "спелый плод" [см. также Фасмер 1987, том 3, стр. 734, "спеть"].

Ниже следует обоснование сказанного.

II

Имеются все основания полагать, что деление Библии на стихи является поздним только формально, но фактически оно существовало "изначально", начиная от устного чтения Библии пророками, в нашем случае Моше и его учениками; и это деление, до его письменной фиксации, было донесено устной традицией.

Более раннее существование устной традиции по сравнению с письменной подтверждается следующими цитатами. "И сказал Господь Моше: запиши себе речи эти, ибо по этим речам заключил Я с тобою завет, и с Израилем" [Исход 34: 27]. "Когда перейдете через Иордан... поставь себе камни большие и обмажь их известью; и напиши на них все слова закона сего..." [Второзаконие 27:2-3]. "Запиши для вас песню эту и научи ей сынов Израиля, и вложи ее в уста их" [Второзаконие 31:19]. И др. Более раннее существование устной традиции можно предполагать также в истории Евангелий, Корана и др.

Простой просмотр библейского текста подтверждает почти очевидную вещь, а именно, – каждый стих содержит одну тему и, может быть, некоторый ее комментарий, и фактически, единство темы является идеей деления текста на короткие стихи. Когда пророки произносили перед народом свои откровения, ораторское искусство пророков делило эти тексты паузами на стихи согласно содержанию; позднéе это устное тематическое деление было отражено в письменности (так же поступают современные чтецы и ораторы, делая паузы для интонационного разделения соответствующих тем). Идея смыслового устного деления текста на тематические стихи косвенно присутствует также в неоднократно повторяющихся жалобах Моше на свое "косноязычие", то есть на отсутствие ораторских способностей. В конце концов, функции чтеца перед народом Моше передает своему брату Аарону. Эти места Библии свидетельствуют также о первичности в древности устной речи перед малопонятным подавляющему большинству людей письменным ее изложением.

Эту же идею деления текста на тематические стихи можно наблюдать в Евангелиях и Коране, а также в других подобных произведениях, в которых производится деление на короткие стихи. Тот же принцип единства темы в предложении, абзаце, главе, разделе, томе и т.п. соблюдается в различной деловой, юридической, научной, художественной и пр. литературе и документации. Это общий принцип организованного человеческого мышления. И впервые в полной мере он был представлен в Библии.

Посмотрим, что наблюдается в нашем случае – соблюдается ли принцип единства темы в стихе.

Предложение "не вари козленка в молоке матери его" встречается в Библии трижды.

1. «Первые плоды земли твоей приноси в Дом Господа, Бога твоего; не вари козленка в молоке матери его» [Исход 23:19].

2. «Первые плоды земли твоей приноси в Дом Господа, Бога твоего; не вари козленка в молоке матери его» [Исход 34:26]. Несмотря на полное совпадение этого стиха с предыдущим, он толкуется комментаторами иначе.

3. «Не ешьте никакой падали; пришельцу, который во вратах твоих, отдай ее – пусть он ест; или продай чужому; ибо ты народ святой Господу, Богу твоему; не вари козленка в молоке матери его» [Второзаконие 14:21].

Прежде всего, обращает на себя внимание то, что во всех трех стихах наше предложение не является самостоятельным; оно входит в состав более длинных стихов и всюду стоит в конце.

Далее. В оригинале Библии все три предложения "не вари козленка в молоке матери его" совпадают полностью, буква в букву. Это существенный факт, который должен указывать на устойчивость данного словосочетания, тем более что между написанием двух первых стихов и третьего стиха лежит значительный временной интервал.

На существенность этого факта указывает также сравнение с Септуагинтой. В греческой версии ивритское сочетание перестало быть устойчивым: совпадают только первое и третье места, во втором же месте используется другой глагол – "не подноси, не подавай ягненка в молоке матери его". Тем самым, Септуагинта в этом месте предлагает не перевод, а одно из толкований предложения. Следует отметить также, что козленок для Септуагинты не существенен, и она заменяет его ягненком. Однако оригинал Библии использует козленка, и немного ниже мы увидим, что здесь важен именно козленок. Современные христианские переводы Библии (в том числе, русский Синодальный перевод) не следуют Септуагинте и во всех трех случаях используют глагол и животное Библии (иногда только менее точно заменяя козленок на молодой козел). В целом, авторы новых переводов Библии понимают, что опасно менять буквальный смысл первоисточника на его комментарий. Потому что комментарии меняются, а текст оригинала остается.

Таким образом, имеются все основания полагать, что наше предложение является устойчивым сочетанием.

Далее, в иврите первые два стиха, содержащие наше предложение [Исход 23:19 и 34:26], также совпадают полностью. Это указывает на то, что устойчивым сочетанием в оригинале Библии могло быть не только предложение "не вари…", но также и формула повеления приносить первые плоды в Храм. Таким образом, у нас есть основания полагать, что перед нами два устойчивых сочетания, следующих одно за другим и повторяющихся в двух местах. В Септуагинте эти идентичные стихи отличаются весьма существенно, в частности, в интересующей нас фразе:

Исход 23:19: τας απαρχας των πρωτογενηματων σου εισοισεις εις των οικον Κυριου του θεου σου. ουχ εψησεις αρνα εν γαλακτι μητρος αυτου.

Исход 34:26: τα πρωτογενηματα της γης σου θησεις εις τον οικον Κυριου του θεου σου. ου προσοισεις αρνα εν γαλακτι μητρος αυτου.

Перевод (Таргум) Онкелоса (II век н.э.) слова "не вари козленка в молоке матери его" передает как "не ешь мясо в молоке" (לא תיכלון בשר בחלב), то есть не переводит предложение, а толкует его; причем у Онкелоса третий случай не совпадает с двумя первыми (в Септуагинте не совпадает с другими второй случай, но в русском Синодальном переводе все три случая идентичны: "не вари козленка в молоке матери его").

Если бы предложение "не вари козленка в молоке матери его" являлось пищевым запретом, то во всех трех стихах оригинала Библии мы наблюдали бы резкое отклонение от принципа единства темы в стихе. Одно из важнейших и фундаментальных пищевых правил, каковым является этот запрет, требует для себя отдельного стиха. И, несомненно, древние чтецы Библии (Моше и его ученики) выделили бы это правило соответствующими интонациями и паузами. Но они этого не сделали. Не сделали правильно, но почему? Ответ на этот вопрос дает настоящая статья. Когда читали эти стихи, то подразумевалось следующее.

1, 2. "Первые плоды земли твоей приноси в Дом Господа, Бога твоего; не делай зрелым (вместо не вари) козленка в молоке матери его".

Вторая часть стиха аллегорически означала "не медли, выполняй повеление вовремя" ("поезд уйдет", то есть "ешь молочного козленка вовремя" – пока он еще молочный).

И действительно, медлить в этом деле было нельзя. Как только появлялись первые, еще незрелые плоды, они помечались (например, обвязывались у основания цветной нитью) и считались посвященными Богу, святыми. Их нужно было сорвать вовремя, пока они не перезрели, а тем более, не упали (плоды деревьев и винограда) или не осыпались (зерна колосьев), и отнести в Храм. Поэтому после формулы повеления добавлялась аллегорическая поговорка: "не делай зрелым козленка в молоке матери его". Здесь козленок (имеется в виду молочный козленок) – аллегория незрелого плода; молоко матери его – аллегория соков маточного растения. И конкретно весь стих без аллегории означал: "Первые плоды земли твоей приноси в Дом Господа, Бога твоего; не допусти, чтобы плоды перезрели (в соках маточного растения)". Перезрелый или упавший плод был подобен козленку, ставшему зрелым ("в молоке его матери") и превратившемуся в козла.

3. «Не ешьте никакой падали; пришельцу, который во вратах твоих, отдай ее – пусть он ест; или продай чужому; ибо ты народ святой Господу, Богу твоему». И далее: "не делай зрелым козленка в молоке матери его". В данном случае это означало "не медли, избавься от павшего вовремя, не то будет поздно – оно засмердит". То же произойдет с козленком, если его передержать "в молоке матери": он тоже будет пахнуть непривлекательно и станет мало пригодным для еды. Выражаясь современным языком, "поезд уйдет".

При таком понимании предложение "не делай зрелым козленка в молоке матери его" во всех трех случаях неизменно; оно органически дополняет первую половину стихов, и принцип единства темы в стихе не нарушается. И это происходит несмотря на различие в темах стихов (возвышенное жертвенное служение Богу с одной стороны и избавление от падали – с другой).

Предлагаемая интерпретация поддерживается тем фактом, что наше предложение всюду используется только после повелений, не допускающих отсрочки выполнения; и предложение (= поговорка!) подчеркивает эту неотложность.

Можно добавить, что если бы наше предложение было правилом питания, то мы наблюдали бы странное явление. Именно, в каждом из трех стихов имеется пара предписаний: первое (высокое служение Богу и избавление от падали) является неотложным делом, второе (разделение мясной и молочной пищи) не связано со временем.

Как правило питания, предложение могло бы быть помещено в другом месте, например, после перечисления запрещенных к употреблению животных. Однако этого не произошло – не произошло потому, что это предложение не является правилом питания, а имеет к питанию только косвенное отношение.

Таким образом, мы имеем все основания полагать, что предложение, которое в настоящее время понимается как "не вари козленка в молоке матери его", является поговоркой, которая в Библии дополняет первую половину соответствующих стихов.

*

Почему поговорка “не делай зрелым козленка в молоке матери его" использует козленка, а не ягненка или теленка (в Септуагинте ягненок)? На этот вопрос отвечает кулинария. Взрослые бык и баран, хотя и уступают по вкусовым качествам соответствующим молодым животным, вполне хороши для приготовления из них еды. Не то взрослый козел. Его мясо обладает резким и неприятным запахом и вкусом и для еды менее пригодно. Поэтому в поговорке присутствует козленок. Необходимо также отметить, что молодой козел некоторых современных (не русских) переводов является менее точным значением, чем козленок.

Возможно даже предположить, что если бы мясо взрослого козла было достаточно вкусным, то не было бы мотивировки для возникновения поговорки, и поговорка не возникла бы. Мы можем также предположить, что если бы не козел, а баран был мало пригоден для еды, то могла бы быть поговорка "не делай зрелым ягненка в молоке матери его" (в Септуагинте именно ягненок!).