Филон принадлежал к знатному еврейскому роду в Александрии и подобно своим предкам хранил верность еврейским традициям. Семья Филона известна своими связями с домом Гордоса, его брат и племянник занимали высокие посты на службе у римского императора. В 40 г. н.э. Филону пришлось возглавить посольство, отправленное общиной к Гаю Калигуле в Рим с просьбой отменить указ об установлении статуи императора в александрийской синагоге.
Родным языком Филона был греческий.

Судя по его трудам, он обладал глубокими знаниями в области греческой литературы, философии, риторики и других наук. По всей вероятности, Филон не владел ивритом и пользовался греческим переводом Пятикнижия (Переводом семидесяти). По меньшей мере один раз Филон совершил восхождение в Иерусалим и встречался с мудрецами. Он был знаком с древними мидрашами и толкованиями Торы, с основами древней еврейской аллегористики, которую он развивает в своих трудах.

Труды Филона были сохранены церковью в их греческом оригинале или в переводе на армянский язык. Большинство из них посвящено Торе. По мнению Филона, рассказ о сотворении мира в начале Торы свидетельствует о том, что ее законы согласны с законами природы и поэтому исполняющий их становится верным гражданином вселенной. В праотцах и Иосифе Филон видел живое воплощение этих законов. Ряд трудов, как например, "О жизни Моисея" с приложением "О десяти заповедях", отличаются апологической направленностью, столь свойственной еврейской эллинистической литературе, которая достигла у Филона своей высшей точки.

Наиболее фундаментальным является сочинение "Об особых законах", предлагающее классификацию заповедей. Приложениями к нему являются "О добрых качествах" и "О награде и наказании". Из "Аллегорических толкований" сохранилась философско-мистическая интерпретация книги "Бытие", а из "Вопросов и ответов к книгам "Бытие" и "Исход" сохранились отрывки в армянском переводе. Филону принадлежат также сочинения на чисто философские темы с малочисленными косвенными указаниями на еврейские источники. Все они связаны с основами религиозного мировоззрения Филона, как например, вечность мира и Провидение. Две книги посвящены историческим событиям, свидетелем которых был Филон: погрому в Александрии в 38 г. н.э. и посольству в Рим. Сочинение "О жизни созерцательной" является единственным источником о секте терапевтов.
Согласно Филону, истинным назначением человека является освобождение от физических потребностей ради погружения в жизнь созерцательную после исполнения человеком своих общественных обязанностей на земле. Так, например, левиты освобождаются от своей службы с пятидесятилетнего возраста. Руководствуясь этим, сам Филон согласился отправиться посланником в Рим.

Филон широко использовал метод аллегории в своих произведениях, но неизменно осуждал евреев, которые пренебрегали исполнением заповедей, воспринимая их исключительно на уровне символов. Он также считал истинной целью постижение символического смысла заповедей, но при этом доказывал их ценность для общества, воспитания и морали.

Филон признавал, что не всегда высшим достижением мысли является философия. Над наукой и философией имеется еще одна ступень, которую он называет мудростью. Кроме перехода души из мира физического в мир идей он признает переход в сферу Б-жественного как конечную цель мысли. Порой совершенство религиозное представлялось ему независимым от совершенства философского или даже противоречащим последнему: "С появлением света Б-жественного меркнет свет человеческий".

Упоминание о Филоне мы находим только у Иосифа Флавия. По всей вероятности, еврейские философы средневековья не испытывали на себе прямого влияния Филона. Однако подобно ему они стремились разрешить противоречие между наукой и откровением, между философией и Торой.

О ДЕСЯТИ ЗАПОВЕДЯХ, которые представляют собой основы законов Торы

1. ...На вопрос: почему Моисей изложил законы не в полисах, а в глубине пустыни, можно ответить: во-первых, потому что полисы в большинстве своем полны бесчисленных зол - как профанации Б-жественного, так и злодеяний между людьми.

Не осталось ничего подлинного, подделка преобладает над оригиналом, а истинное терпит поражение перед мнимым, что ложно по природе своей, но дает отражение убедительное, тем самым вводя в заблуждение.

В полисах возникает также властолюбие, явление чрезвычайно пагубное, которым многие очарованы и ему поклоняются. Такие возвеличивают и прославляют пустые мнения, возлагая на них золотые венцы и одежды пурпурные, окружая многочисленными слугами и колесницами, на которых гордо восседают называемые счастливыми и удачливыми. Порой они впрягают в свои повозки мулов или лошадей, а порою люди несут паланкин на своих плечах. Однако больше, чем их тела, притесняемы их души под бременем властолюбия.
2. Властолюбие порождает немало других зол: надменность, заносчивость, неравноправие, которые в свою очередь ведут к столкновениям между чужими и к войнам гражданским, не оставляя в покое и мире ни сферы общественной, ни личной, ни на суше, ни на море.

Но что поминать грехи между человеком и ближним его? Ведь по вине властолюбия даже Б-жественным пренебрегают чрезвычайно, хотя, казалось бы, ему оказывают наивысшие почести. Однако что представляют собой эти почести, если истина там отсутствует?..

Пренебрежение Б-жественным совершенно очевидно для тех, кто наделен острым зрением. При посредстве живописи и ваяния (люди) изготовили бесчисленные изображения, поместили их в храмы и капища и, построив жертвенники, стали оказывать почести истуканам из камня и дерева и подобным предметам как обитателям Олимпа и божествам вообще, хотя все они лишены духа жизни.

Священные Писания метко сравнивают (идолопоклонников) с детьми блудницы. Подобно тому, как последние, не зная своего единственного биологического отца, приписывают отцовство всем любовникам своей матери, так и жители полисов, не зная Б-га истинного, обожествляют мириады тех, кому это имя зря приписывают.

К тому же, поскольку разные люди воздавали почести разным божествам, возникли разногласия по поводу наилучшего (среди них), и они, обостряясь, породили разногласия во всех других областях. Осознав это прежде всего, Моисей решил учредить свои законы за пределами полисов.
Он принял во внимание еще одно: тот, кто должен принять законы святые, обязан чистою сделать душу свою и смыть с нее трудноустранимые пятна, которые оставило на ней великое смешение (племен), населяющее полисы.
Такое осуществимо лишь в том случае, если человек будет устранен и обособлен своим местом жительства, и не на короткий миг, а на длительный срок впоследствии, чтоб постепенно потускнели старые формы преступления, наложившие на душу свой отпечаток, а затем были отторгнуты и исчезли.
Подобным образом хорошие лекари исцеляют больных: они полагают, что не следует давать им еду и напитки до устранения причин их болезни. При наличии (последних) пища пользы не принесет и окажется даже вредной, становясь сырьем для недугов.

3. Итак, Моисей поступил разумно. Он увел их в пустыню от пагубного образа жизни в полисах, чтоб освободить их душу от ее грехов, и стал предлагать им пищу для духа. Она же есть не что иное, как законы и речения Б-жественные.
Третья причина состоит в следующем. Отправляясь в далекое морское путешествие, паруса и руль начинают готовить не тогда, когда поднимаются на судно и покидают порт, но, еще находясь на суше, запасаются всем необходимым для плаванья. Также и Моисей полагал, что не хорошо сначала получить уделы и поселиться в полисах, а затем искать законы управления общинами. Они получат свои уделы лишь после того, как подготовят законы общественного устройства и правления и приучат себя к тому, чем общество руководствоваться будет. При этом они изначально будут пользоваться инструментами правосудия и справедливости, приготовленными для них, исходя из единства и общности и распределения положенного каждому.

4. Некоторые называют четвертую причину, которая не уклоняется от истины, но весьма близка к ней. Поскольку необходимо было вселить в их сердца веру в то, что законы не человеком изобретены, но являются речениями Б-жьими совершенно ясными, Моисей увел народ подальше от полисов вглубь пустыни, которая не только не плодоносит, но нет в ней даже воды.
Когда впоследствии они окажутся лишенными средств к существованию и будут ждать гибели от жажды и голода, внезапно появится изобилие продуктов, которые возникают сами: небеса дождем ниспосылают пищу, называемую манной, воздух приносит перепелов, чтобы пищу сдобрить, горькая вода лишается горечи, становясь питьевой, а крутая скала из себя извлекает источники. После всего этого они не усомнятся, действительно ли законы являются речениями Б-жьими, ведь они получили неопровержимые доказательства, когда в положении бедственном им было доставлено (все необходимое), на что они и надеяться не могли.

И Тот же, Кто дал великое изобилие для (поддержания) жизни, наделил также средствами для жизни доброй. Для жизни они нуждались в еде и питье, которые они обрели, не прилагая к тому трудов, а для жизни доброй они нуждались в законах и установлениях, при посредстве которых им предстояло улучшать свои души.

5. Таковы причины предполагаемые, ведь причины истинные знает один лишь Б-г. Изложив это, перейду теперь к детальному обсуждению самих законов. Но прежде я должен отметить, что среди законов имеются такие, которые Б-г счел нужным изложить без посредника, и имеются такие, которые Он передал при посредстве пророка Моисея, которого Он избрал как наиболее достойного из всех и наиболее годного открыть людям тайну Его священного Учения.
То, что было передано Им Самим, включает как законы, так и принципы законов, тогда как переданное через пророка полностью относится к первому виду.

6. Я намерен в дальнейшем рассмотреть по мере возможности оба вида, но в первую очередь те, которые носят характер принципов. Их число вызывает удивление, потому что они сводятся к десяти, к совершенному числу (согласно школе пифагорейской). Оно включает все возможные числа: четное, например, 2, нечетное, например, 3, четное и нечетное, например, 6, а также и все действия: умножение, неправильную дробь и правильную дробь, и все прогрессии: арифметическую и геометрическую ...

8. ...Те, кто занимаются философией, говорят, что в природе имеется десять так называемых категорий: вещность, качество, количество, соотносимость, действие, пассивность, сохранение, состояние, и то, без чего не обойтись, - время и место. И нет ничего, чему они не присущи...

9. Теперь нам надлежит соткать воедино картину событий. Когда собрался народ, мужчины и женщины, Отец всего (живого) огласил десять заповедей или речений святых, которые на деле были законами или указами. Сам ли Он производил подобие голоса? Никоим образом! Никогда не должна возникнуть у нас такая мысль, ведь не сравнить Б-га с человеком, которому нужны рот, язык и гортань.
По моему мнению, в ту пору Б-г сотворил чудо, подобающее святому событию. Его велением сотворено было в воздухе незримое эхо. Оно было прекраснее всякого инструмента и отличалось гармониями совершенными. Не лишенное души, оно не состояло из тела и души, подобно животным, но было душой разумной, ясной и светлой, которая формировала воздух и высоту придавала его звуку. Превращая его в пламя, она извлекала его из себя, как из трубы. И глас был столь могуч и ясен, что наиболее удаленные, казалось, слышали точно так же, как стоявшие рядом...

10. ...Но вот возникает вопрос: когда великое множество людей собралось в одном месте, почему Б-г счел нужным огласить каждую из десяти заповедей, как если бы она была обращена не ко всем вместе, а к каждому в отдельности: "не прелюбодействуй", "не убей", "не укради" и т.п.?
Во-первых, Б-г пожелал преподать чрезвычайно важный урок читающим Священные Писания. Иначе говоря: каждый в отдельности, если он соблюдает закон и внемлет Б-гу, равнозначен целому народу, весьма многолюдному, и даже всем народам (вместе взятым), и, если дозволено будет далеко идущее заявление, всей вселенной.

И потому в похвалу праведнику Он говорит: "Я твой Б-г", хотя Он также является Б-гом вселенной....

Во-вторых, произнося речь перед собравшимися, человек не обязан обращаться к каждому в отдельности. Но если он повелевает или запрещает как бы каждому в отдельности, то повеления рассматриваются как распространяющиеся на всех собравшихся вместе. Ведь человек принимает требование с большей готовностью, когда обращаются к нему лично. Когда же оно предъявляется всем вместе, он глухим притворяется, делая толпу прикрытием своей непокорности.
В-третьих, чтоб никогда царь или тиран, исполнившись заносчивости и презрения, не отнесся пренебрежительно к простолюдину неприметному. Посещая учебные дома святых законов, он умерит свою гордыню и откажется от своего мнения перед логическим доводом наиболее веским.

Ведь несотворенный, непреходящий и вечный, ни в чем не нуждающийся, сотворивший все и воздающий благом, Царь над царями и Всесильный над сильными, Он не пренебрег даже самым незначительным и дал ему насытиться святыми речениями и Его законами, как если бы ему одному предстояло насытиться и исключительно для него был устроен пир, чтоб порадовать его посвященную в тайны святые душу, которой дозволено освятиться великими мистериями. И разве подобает мне, смертному, заносчиво подняв голову и раздуваясь от гордости, шествовать среди мне подобных, которым, правда, не сравниться со мной удачей, но они равны и подобны мне своим происхождением, будучи потомками общей матери всех людей - природы!

И потому, даже облеченный властью на суше и на море, доброжелателен буду к людям и приветлив к самым убогим и униженным среди них, кто лишен поддержки родственника и знакомого, к сиротам и вдовам, к старикам, которые либо не произвели на свет детей, либо преждевременная смерть у них отняла потомков.
Будучи человеком, не желаю облачаться в великолепие и блеск, как принято на сцене, но останусь в рамках естественного. Более того: я приучу мою мысль вещи воспринимать по-человечески, не только потому, что трудно представить себе противоположные крайности как преуспевающих, так и бедствующих, но также и потому, что человеку не следует забываться, даже если удача ему сопутствует неизменно. Мне думается, что по этим причинам Б-г изложил Свои святые речения в единственном числе, желая, чтобы они были обращены как бы к каждому в отдельности.

11. Все происходившее там (у горы Синай) представляло собой чудеса и явления удивительные: раскаты грома, невыносимые для органов слуха человеческих; небывалой яркости вспышки молнии; глас незримой трубы, доносящийся до мест удаленных; облако, подобное столпу, основание которого на земле, а сам он поднимается до небесных высот; небесный огонь, все вокруг покрывший густым дымом. Ведь когда проявляется могущество Б-жье, никакой частице вселенной не остаться в покое, но все вместе они обязаны находиться в движении, чтоб служить ему.

И вот после того, как устранились от женщин и отказались от всех удовольствий за исключением необходимого для жизни и на протяжении трех дней совершали очищение при посредстве омовения и кропления и омыли свои одежды, все стояли, обратившись в слух, ведь Моисей их заблаговременно предупредил быть готовыми к собранию. Сам же он узнал о том от Всемогущего, когда восходил (на гору) один.

И тогда из среды низринувшего с небес огня прозвучал голос, вызвавший оцепенение, когда пламя превратилось в членораздельную речь и слова произносимые были слышны с такой ясностью и отчетливостью, будто их скорее видели, чем слышали.

И Писание свидетельством тому, ибо в нем сказано: "весь народ видел голос". Ибо голос человеческий слышен, в то время как голос Б-жий действительно виден. Почему? Потому что все, что говорит Б-г, представляет собой не слова, а деяния, распознаваемые зрением, не слухом.

И потому наиболее подобающим образом сказано, что глас выходил из огня, ведь речения Б-жьи чисты, как золото в огне.

И в этом заложен также смысл символический. Огонь по природе своей, с одной стороны, дает свет, а с другой стороны, испепеляет. Поэтому внемлющие словам Б-га жить будут вечно, словно в свете без тени, при этом законы будут им звездами, озаряющими душу. Те же, кто сбросит с себя бремя (заповедей), испепелятся собственными страстями ...

12. ...Теперь обратимся к заповедям как таковым, чтоб исследовать и истолковать все различия между ними. Десять (заповедей) делятся на две группы по пяти (заповедей в каждой), которые были начертаны на двух плитах. Первая пятерка заслуживает первого места, а вторая - второго. Однако обе они хороши и полезны для живых, обе они прокладывают широкие дороги проторенные, ведущие к единой цели: обеспечить движение беспрепятственное для души, которая неизменно устремляется к наилучшему.

Первая пятерка содержит следующее: о монархии в правлении вселенной; об изваяниях из дерева и камня среди прочих истуканов, изготовленных человеком; о непроизнесении Имени Б-га попусту; о соблюдении седьмого святого дня в святости, ему подобающей; о почитании родителей, каждого в отдельности и обоих вместе. Итак, первая группа открывается (словами) о Б-ге, Отце и Творце всего, и завершается (словами) о родителях, которые, подражая Ему, производят на свет особые творения. Другая пятерка содержит все запреты: запрет прелюбодеяния, убийства, воровства, лжесвидетельства, вожделения.

Нам надлежит внимательно исследовать каждое из речений, не пренебрегая никаким из них. Б-г - это высочайший источник всего сущего, а страх пред Небом - источник свойств (человеческих). Это необходимо рассмотреть в первую очередь. Большая часть рода человеческого заблуждается относительно того, что, казалось бы, должно стоять незыблемо или тверже всего, не вызывая ни у кого сомнений.

Одни обожествляют четыре элемента: землю, воду, воздух и огонь, другие - солнце, луну и планеты. Одни обожествляют небеса, другие - всю вселенную. Однако всевышнего и достойного почестей наивысших, порождающего, правящего гигантским городом, предводителя воинства непобедимого, кормчего, кто неизменно дает всем средства к существованию, они сокрыли, называя все это ложными именами (т.е. другим приписывая свойственное Ему)...

Однако тем, кто решил заниматься философией без фальсификации и принять религию чистую, не построенную на обмане, Моисей предлагает прекрасное, проникнутое страхом пред Небом веление: не полагать, будто всемогущим Б-гом является какая-либо из частей вселенной, ведь она создана, а созидание есть начало разрушения, и даже если по воле Творца такое обрело вечность, все же некогда оно не существовало...

13. Некоторые столь глупы, что не только считают многих божествами, но также убеждены, что каждый из них величайший и первейший среди богов. Однако сущего со всей очевидностью они не знают либо из-за полной неспособности к учению, либо потому что они не утруждают себя учением, полагая, будто кроме воспринимаемого органами чувств нет ничего незримого и воспринимаемого разумом, хотя в них самих пребывает веское доказательство (существования последнего).

Ведь (люди) живы благодаря душе, с нею держат совет и благодаря ей совершают все действия в жизни, но им никогда не представлялась возможность видеть ее своими органами зрения, хотя они не остановились бы ни перед каким усилием, лишь бы увидеть образ пресвятой, после чего, по всей вероятности, можно прийти к постижению несотворенного и вечного, Который, будучи незримым, держит бразды правления вселенной.

Тот, кто почести, достойные великого монарха, воздает подвластным ему сатрапам, покажется не только неразумным, но также и неосмотрительным, ведь он наделяет рабов тем, что положено их господину. Таким же образом, если кто воздает те же почести сотворенным и их Творцу, пусть знает, что он глупее всех и больше всех преступен, ибо он воздает равное неравным не для того, чтоб почтить низких, но это происки против Господина.

...И есть даже такие, которые первым (рабам) оказывают всевозможные почести, а последнему (Господину) не окажут и наиболее привычного - памятования. Они забывают Того, Кого как бы то ни было помнить надлежит, а они, несчастные, забвению предают сознательно...

14. Отвергая подобные измышления, нам не следует поклоняться тем, кто по природе своей нашими братьями являются. И даже если достались им сущности чистые и больше причастные к вечности, как бы то ни было все сотворенные - братья друг другу в силу того, что все они сотворены и у них один Отец, Творец всего. В то же время нам надлежит устремить нашу мысль и речь и все достояние наше на служение Несотворенному, Вечному, Который суть первопричина всего. И нельзя нам покориться и подчиниться суевериям распространенным, из-за которых гибнут и те, кто спастись могли бы.
Давайте же начертаем на сердце нашем первую и святейшую из заповедей: признавать Б-га единого, всевышнего, и почитать Его. А воззрение политеистическое пусть не коснется ушей человека, который ищет истину в ее чистоте, без обмана.

И хотя заблуждаются те, кто как богам служат и поклоняются солнцу, луне, небесам, вселенной и главным ее частям, - да и как им не заблуждаться? - и при этом они подданных ставят выше Властелина, все же они творят меньшее зло, чем изготовившие изображения из дерева и камня, серебра и золота и других материалов по выбору своему. Они наполняют весь обитаемый мир изваяниями каменными и деревянными и другими изделиями рук человеческих посредством ваяния и живописи и наносят большой ущерб жизни человечества.
Ведь они подрывают важнейшую опору души: должное воззрение относительно Б-га вечноживого. И подобно судам без балласта, придающего им устойчивость, их все время бросает в разные стороны, и никогда не достичь им гавани, не бросить якоря в заливе истины, потому что ослепли они по отношению к тому, к чему присмотреться нужно, и где необходим зоркий глаз.

И думается мне, что они несчастнее лишенных зрения физического. Последние не по воле своей пострадали: либо из-за тяжкой болезни глаз, либо стали они жертвой происков врагов. В то же время первые (слепцы духовные) не только произвольно притупили зрение души, но даже решили полностью от него избавиться. И потому (слепцы физические) достойны жалости как люди, которых постигло несчастье, а (слепцы духовные) наказания заслуживают как люди негодные, которые среди прочего не поняли простого и совершенно ясного, известного даже несмышленому младенцу, т.е. что умелец превосходит содеянное его руками в отношении временном, ведь он старше созданного им и в известном смысле является его отцом, и превосходит его также в отношении качественном, ибо деятель больше содеянного.

Но раз уж они заблуждаются, им следовало обожествлять художников и ваятелей и возвеличивать их почестями. Однако их оставляют прозябать в неизвестности, ничего особенного им не давая, тогда как их творения пластические и живописные считаются богами...

И хотя это ужасно, есть нечто еще более страшное. Я знаком с художниками, которые молятся и приносят жертвы творениям рук своих. Лучше бы они поклонялись одной из своих рук, а если не желают того, чтоб не прослыть самовлюбленными, то пусть бы служили молоту и верстаку, щипцам и другим инструментам, при помощи которых обрабатывали материалы...
16. Не пристало тому, в ком душа живая, служить (истукану), лишенному духа жизни. Ибо нет ничего более бессмысленного чем то, как создания природы поклоняются созданиям рук человеческих.

Против египтян справедливо выдвигают обвинение, общее для всей земли, и также другое особое обвинение. Помимо изваяний из дерева и камня они возвели в ранг богов лишенных разума животных, быков и овнов и козлов, измышляя по отношению к каждому из них причудливые мифы... Они как бы меняются своими душами и, проходя пред теми (животными обожествляемыми), сами выглядят животными, принявшими облик человеческий.

Итак, Моисей искоренил всякое подобное обожествление из своего святого законодательства и призвал людей оказывать почести Тому, Кто воистину Б-гом является. Не потому, что Он нуждается в почестях, - ибо ни в чем не нуждается самодостаточный, - но Он желает на прямую дорогу вывести род человеческий, сбившийся с пути, чтобы, следуя за природой, он обрел абсолютное благо - сознание сущего в действительности, и это есть благо первичное и наиболее совершенное, от которого, как от источника водного, распространяются блага для вселенной и всего, что в ней.

(Далее Филон последовательно рассматривает остальные восемь из десяти заповедей, прослеживая связь между ними и значение каждой из них.)

Источник