Йоэль Кан

Что делает еврей в сукке – праздничном шалаше? Только ли ест, пьет, отдыхает, а также учит Тору, молится?.. Нет, все его действия – даже самые обыкновенные – в сукке получают новое, необычное значение: исполнение заповеди «жить в шалаше».

А самое главное, что во всем этом выражается безграничная любовь Всевышнего к Своему народу.

Учение хасидизма раскрывает, что в праздник Суккот выявляется все, что возникло в духовной сфере вследствие еврейского служения в Рош а-Шана, в течение Десяти дней тшувы и в Йом Кипур. Рош а-Шана, коронация Всевышнего как Царя над всем сотворенным миром, раскаяние, подведение итогов служения Всевышнему и принятие добрых решений на будущее в дни между Рош а-Шана и Йом Кипуром, окончательное и полное очищение в Йом Кипур – это этапы становления нового духовного образа мира, предопределяющего течение наступившего года для народа Израиля и каждого отдельного еврея. Однако в продолжение этого времени все, что происходит, остается сокрытым. И лишь в праздник Суккот совершается откровение – как намекает на это стих из книги «Теилим» (81:4): «Трубите в этот месяц в шофар, в новолуние – на день праздника нашего». Вот что означают эти слова: весь эффект служения Рош а-Шана – главным образом трубления в шофар, Йом Кипура (когда в заключение также трубят в шофар) сначала остается скрытым – подобно луне в новолуние. Все приберегается «на день праздника нашего» – праздника Суккот – и тогда открывается.

Различные аспекты этого важного момента еврейского года рассматриваются с разных точек зрения. Так, Аризаль (рабби Ицхак Лурия Ашкенази; 1534–1572) подробно объяснял связь трубления в шофар в Рош а-Шана со словом «схах» – названием крыши праздничного шалаша, сукки (которая составляет ее суть). Сумма числовых значений еврейских букв, составляющих слово «схах» (так называемая гематрия слова), – 100, а в Рош а-Шана именно сто раз трубят в шофар. Более того: стократное трубление в шофар состоит из шестидесяти ткиот (то есть продолжительных звуков), двадцати шварим (коротких мотивов, похожих одновременно и на рыдание, и на военный сигнал) и двадцати труот (серий коротких отрывистых звуков, напоминающих горестный плач). Но и в слове «схах» то же самое разделение: первая буква, «самех», имеет числовое значение 60, а две остальные буквы, «хаф», – 20 (20 х 2 = 40).

Известно также, что сукка – материальное воплощение «облаков Славы», окружавших сынов Израиля в пустыне после исхода из Египта. А, согласно каббале, «облака Славы», являющиеся духовным аспектом сукки и возникающие каждый год заново, создаются из облака благовоний, которые воскуряют в Святая Святых Храма в Йом Кипур (во времена существования Храма – в буквальном, материальном смысле; в наше время, пока не отстроен Храм, – в духовном плане).

В каббале и учении хасидизма есть еще много интересного на эту тему, однако мы остановимся лишь на одном моменте, связывающем Рош а-Шана, Йом Кипур и праздник Суккот: на единстве всего народа Израиля.

Выражением единства всех евреев в Рош а-Шана служит уже недельный раздел Торы, который читают в синагогах в последнюю субботу перед Новым годом, – «Ницавим». Раздел начинается так (Дварим, 29:9): «Вы стоите в этот день все вместе пред Г–сподом, Б–гом вашим...» Выражение «в этот день» намекает на Рош а-Шана, День Суда. В Рош а-Шана народ Израиля предстает пред Всевышним весь, целиком, в состоянии полного единства. Об этом говорит продолжение стиха, перечисляющего различные слои еврейского общества: «<...>Главы колен ваших, старцы ваши<...> ваши малые дети, жены ваши и каждый пришелец<...>» вплоть до «рубящего дрова твои» и «черпающего воду тебе». Всего Тора называет десять типов евреев, и «в этот день», день Рош а-Шана, они стоят «все вместе».

В Йом Кипур единство еврейского народа выражается еще более отчетливо. Как объясняет учение хасидизма, в этот день открывается сущность каждой еврейской души – ее вершина, которая называется «йехида», «единственная», связанная с «Йехидо шель олам», «Единственным в мире», то есть Всевышним. Недаром вступлением к первой молитве Йом Кипура, «Коль нидрей», служат слова: «С ведома ешивы небесной и ешивы земной мы разрешаем молиться вместе с преступниками». То есть даже те, кто в течение всего прошедшего года злостно нарушал волю Всевышнего, не исполнял Его предписаний и не боялся преступить Его запреты, принимаются в состав общины как ее полноправные члены.

И в праздник Суккот мы тоже видим полное единство евреев. Вплоть до того, что, в принципе, как говорит Гемара (Сукка, 27б), «все сыны Израиля достойны сидеть в одной сукке». Сукка объединяет всех евреев, сглаживая всевозможные различия между ними, она явно подчеркивает, что все они – единый народ.

Так тема единства переходит от Рош а-Шана к Йом Кипуру, а от них – к празднику Суккот, развивается и выявляется все очевидней. Однако есть существенное различие между тем, как единство Израиля выражается в Рош а-Шана и Йом Кипур, и тем, как оно выявляется в праздник Суккот.

Конкретное выражение любви

Праздники месяца тишрей в целом разделяются на две группы. В первой – два дня Рош а-Шана, Десять дней тшувы и Йом Кипур; во второй – Суккот и Шмини ацерет вместе с Симхат Тора. Отличительная особенность первой группы – преобладание чувств боязни, страха, горечи и благоговения перед Святостью. Во второй группе преобладают радость и веселье, нарастающие и достигающие кульминации к Симхат Тора.

На эту двойственность намекает стих из «Шир а-ширим» (2:6, 8:3): «Левая Его рука – под головою моей, а правая рука Его – меня обнимает». Рабби Шнеур-Залман объясняет, что эти слова произносит Кнесет Исраэль, душа еврейского народа, имея в виду Всевышнего и свое отношение к Нему в месяце тишрей. И смысл их в том, что в Рош а-Шана, Десять дней тшувы и Йом Кипур связь между Израилем и Всевышним выражается в боязни и отдалении, что символизирует левая рука, а в праздник Суккот и заключающие его Шмини ацерет и Симхат Тора – в любви и приближении, что символизирует правая рука.

Незачем подробно объяснять, какие чувства вызывают Рош а-Шана и Йом Кипур – дни Б–жественного Суда, – это совершенно понятно. Однако почему слова «а правая рука Его – меня обнимает» относятся именно к Суккоту? Какие конкретные примеры показывают проявление любви Всевышнего к Кнесет Исраэль в дни этого праздника?

Ответ содержится в самих словах «Шир а-ширим»: «а правая рука Его – меня обнимает». Совсем не случайно названо объятие знаком любви, хотя любовь можно выразить многими способами: и словами, и поцелуем, и даже только взглядом... Так почему же любовь Святого, благословен Он, к Кнесет Исраэль выражена именно объятием?

Учение хасидизма объясняет: смысл объятия – в теснейшем объединении, когда любящие становятся словно одним целым, крепко прижимаясь друг к другу и не позволяя отдалиться. Никакое другое проявление любви не выражает так ее силу, как объятие.

И еще: как правило, любовь к человеку выражает лицо. Так, объясняясь в любви, смотрят прямо на любимого; любовь светится во взгляде, устремленном на любимого; губы сливаются в поцелуе – лицо приближается к лицу... Но это означает также, что подобное проявление любви ограничено, ибо направлено не на всего любимого. И, в известной мере, непременно требует ответного выражения любви. В отличие от этого, объятие охватывает всего любимого: в этом его уникальное свойство. Любящий словно говорит: будь что будет – ответишь ли ты мне тем же чувством или нет, захочешь ли ты остаться в моих объятиях или попытаешься вырваться, – я все равно люблю тебя, любовь в моем сердце нисколько не уменьшится, и я не позволю тебе отдалиться от меня!

ОбъЯтие Всевышнего

Поэтому сказано: «...А правая рука Его – меня (именно) обнимает». У еврея в отношении ко Всевышнему есть и «лицо», и «спина». Еврей обладает высочайшими душевными силами, позволяющими ему почувствовать величие и ценность Б–жественного, любить Всевышнего и стремиться приблизиться к Нему. Это – «лицо» еврея. Но есть у него и «спина»: это силы низшего порядка: с их помощью он удовлетворяет свои материальные потребности, земные интересы. В этой сфере жизни еврей не испытывает желания «прилепиться» к Б–жественному, его не интересуют вопросы духовной жизни, он не видит величия Всевышнего, но даже способен пожелать (не дай Б–г!) вовсе отдалиться от Торы, заповедей и сделать вид, будто забыл о Всевышнем.

Иначе говоря, жизнь еврея имеет две стороны. Одну часть своего времени еврей посвящает Торе, молитве и исполнению заповедей. В это время ему незачем напоминать о Всевышнем и об обязанностях перед Ним. Другую часть времени еврей посвящает вещам, жизненно необходимым: еде, питью, сну и тому подобному. И тут, когда он занят своими личными делами, возникает угроза отдаления от Всевышнего, ослабления связи с Ним. Ведь вполне естественно, что человек удовлетворяет свои физические потребности без всякой связи с Б–жественным!

Кажется логичным, что любовь Всевышнего к еврею ограничивается только той частью жизни, которую еврей посвящает Б–жественному служению. Что же касается другой стороны его жизни, полностью отданной личным нуждам, в ней любовь Всевышнего к еврею не проявится. Но Кнесет Исраэль говорит: «А правая рука Его – меня обнимает». Всевышний выражает любовь к еврею, обнимая его, то есть захватывая и «заднюю» часть его жизни, «спину» – ту область, в которой еврей способен отдалиться от Него. Однако Тот, в величайшей Своей любви к народу Израиля, не позволяет еврею «вырваться» даже тогда, когда, казалось бы, его занятия не имеют ни малейшего отношения к Б–жественному.

В праздник Суккот или, точнее, в заповеди о праздничном шалаше, сукке, мы видим это предельно ясно. Еврей должен делать в сукке все, что составляет его повседневную жизнь. Не только учить Тору, молиться, исполнять заповеди, но есть, пить, спать, отдыхать, беседовать с приятелями и тому подобное. Следует понять и осознать происходящее при этом чудо: все, что предназначено для удовлетворения как будто бы «низменных» потребностей человека, в праздник Суккот у еврея превращается в настоящее священнодействие – в служение Всевышнему. С одной стороны, еврей совершает все эти действия точно так же, как и в любой другой день. Более того: он не обязан вкладывать в них какое-то новое намерение, которое внутренне, в духовном плане, отличило бы их от таких же повседневных занятий. Но, совершая их в праздник Суккот внутри сукки, еврей исполняет всеми этими действиями Б–жественную заповедь!

В этом-то и выражается «объятие» Всевышнего: Он «обнимает» еврея, захватывая и ту часть его, которая, казалось бы, отнюдь не связана с Б–жественным. Тем самым Всевышний наглядно показывает, что даже физические потребности еврея дороги Ему, даже их Он освещает светом Своей святости – Б–жественным светом заповедей.

Более того. Человек связан со своим домом не только в то время, когда находится в нем. Он остается его домом и тогда, когда он идет по улице или гостит в другом городе. Если его спрашивают, где он живет, он называет свой постоянный адрес. А в праздник Суккот, как предписывает Алаха (Сукка, 2:9), «все семь дней человек делает сукку своим постоянным жилищем, а свой дом – временным». В течение всех дней праздника Суккот сукка становится постоянным домом еврея, и даже тогда, когда он не находится в ней, его связь с ней не прерывается: ведь она – его дом! Следовательно, любовь Всевышнего окружает еврея не только в сукке, но и тогда, когда он идет по улице!

Вот как удивительна заповедь о сукке: она объединяет самые простые поступки и занятия еврея со Всевышним и Святостью!

Известно, что очень важный аспект еврейских праздников в том, что они даруют еврею силу на все дни года; при этом у каждого из праздников – особые силы. Праздник Суккот дарует силу связывать свою жизнь в этом мире со Всевышним, с Его Святостью в течение всего года. Претворяя в жизнь заповедь о сукке, еврей обретает способность наделять святостью даже самые повседневные дела – превращать их в акты священнодействия, Б–жественного служения. Тем самым он исполняет завет (Пиркей Авот, 2:12): «Да будут все твои дела совершаться во имя Небес».

Абсолютное единство народа ИзраилЯ

Вернемся к сравнению Рош а-Шана и Йом Кипура с праздником Суккот. Чем достигается единство народа Израиля в эти дни?

В Рош а-Шана все евреи предстают пред ликом Всевышнего. Отдаляясь от своих повседневных дел и интересов, они поднимаются выше всего, что создает различия между личностями. Этот подъем носит исключительно духовный характер. Хотя душа каждого человека индивидуальна, а способности неповторимы, в Рош а-Шана все различия сглаживаются. Весь народ как один человек стоит с выражением величайшей покорности пред ликом Царя Вселенной и принимает на себя бремя Его высшей власти. Поскольку каждый еврей в этот день отрекается от своих частных интересов – даже самых возвышенных, – ничто не препятствует полному духовному объединению всех сынов народа Израиля.

Еще более ярко единство всего Израиля выражается в Йом Кипур. Как отмечалось, в этот день в состав общины принимают даже «преступников»: если они приходят в синагогу, значит, уже помышляют о том, чтобы изменить свой образ жизни. Этот день обладает такой святостью, что ее ощущают даже те, кто в течение всего года старается забыть о своем еврействе. Йом Кипур – время откровения для еврейской души, однако откровение указывает на то, что оно обусловлено воздействием Свыше. Без этого воздействия грешный еврей не ощутил бы потребности помолиться Всевышнему и не пришел бы в синагогу, без него не возникло бы такое поразительное единство между всеми евреями в Йом Кипур. И опять мы видим, что, как и в Рош а-Шана, единство еврейского народа зависит от духовного подъема, возносящего человека над всеми земными увлечениями, над потребностями тела и даже над сугубо личными духовными интересами. Совершается же оно благодаря уникальной святости Йом Кипура.

А в праздник Суккот единство евреев выражается именно в повседневных занятиях: в еде, питье, сне и удовлетворении прочих телесных желаний. Это единство проявляется в праздничном шалаше – он-то и создает это единство, и в самых простых формах.

В этом характере создаваемого единства заключается поразительное отличие праздника Суккот от Рош а-Шана и Йом Кипура. В сущности, удивительно ли то, что еврейский народ един в Рош а-Шана и в Йом Кипур? Это дни возвышения над всем земным, а у всех еврейских душ – один Отец, поэтому совершенно естественно, что на таком высоком уровне все еврейские души объединяются! А вот в праздник Суккот еврейское единство – действительно нечто новое и удивительное. Ведь оно – не единство душ, а единство тел. Обычно же именно телесные факторы отличают одного еврея от другого (см.: Танья, ч. 1, гл. 32, с. 41а): интересы одного часто противоречат интересам другого, у каждого свои вкусы и в еде, и в питье, и в других увлечениях и привязанностях... Но, несмотря на это, в праздник Суккот все евреи служат Всевышнему своими повседневными поступками, исполняя Его волю сидеть в сукке и тем самым наглядно показывая, что действительно «все сыны Израиля достойны сидеть в одной сукке!»