[BibleQuote]«Только этих (животных) не ешьте…грязны («таме») они для вас» (гл.11).[/BibleQuote]

Поразительное явление: в современном западном обществе, насквозь пропитанном духом физического насилия и жестокости - как на телевизионном экране, так и в жизни, - обнаружилась вдруг повышенная чувствительность к «насилию в языке». Появился даже новый термин «политическая корректность»: негров в США называют теперь афро-американцами, а арабов, живущих в Израиле – палестинцами. Иначе и те, и другие обидятся. По той же причине слаборазвитые страны стали «развивающимися».

Но политическая корректность не ограничивается политикой. Это явление проникает даже в мир религии. В фильме «Принц Египетский» Б-г говорит множеством голосов, мужских и женских. Таково веление нашей плюралистической эпохи. В издании «Новый Завет и псалмы», выпущенном Оксфордским университетом, Творец теряет свой мужской пол и становится «Нашим Отцом-Матерью на небесах». (В иврите такой проблемы нет: Б-га можно назвать на святом языке как «мужским» Именем – ха-Шем, так и «женским» - Шехина.) Редакторы издания говорят, что в переводе «учтен новый климат языковой среды».

Кроме того, из текста удалено выражение «десница Б-га», чтобы не обидеть левшей. Тьма больше не приравнивается к злу – иначе будут задеты чувства темнокожих читателей. 23-й псалом уже не начинается со стиха: «Г-сподь – мой пастырь», поскольку слово «господин» подразумевает «старомодный и неуместный социальный статус». В новом переводе употреблено другое Имя Творца: «Б-г – мой пастырь».

Так же и в педагогике: дети должны не «подчиняться» родителям, а только «слушаться» их. Гомосексуалистов в газетах называют «сексуальным меньшинством». Осталось только сумасшедших объявить людьми с «ненормативной психикой».

На самом деле, политическая корректность была придумана еще более четырех тысяч лет назад. Перед Всемирным потопом Ноах привел в ковчег животных, представлявших всю земную фауну. Животные, которых запрещено есть из-за пагубного влияния на душу человека, Тора называет в этом месте не обычным термином «таме» (буквально, грязные), а деликатнее - «ло тахор», нечистые. Такая замена не случайна. Она учит нас бережно относиться к чувствам других. Ведь если Тора, столь конспективно экономная в тексте, меняет одно слово на два, чтобы не «обидеть» животных, которым наверняка не интересны лингвистические тонкости, то насколько внимательнее мы должны относиться к чувствам людей.

Однако между библейской «политической корректностью» и ее современным вариантом есть большая разница. Да, Тора деликатна в выборе слов, но лишь в той мере, в какой от этой деликатности не пострадает смысловая ясность в изложении закона. Если есть хоть малейшее опасение, что «хорошее» слово приведет к искажению или двусмысленности, такому эвфемизму нет места в Книге Книг. Вещи должны называться своими именами. Именно поэтому в сегодняшнем разделе некошерные животные называются «таме».

Дело не только в заботе о юридической точности языка, о правильной формулировке Закона. Тора учит нас, что язык имеет абсолютную ценность. Политическая корректность искажает язык - потому что она «политическая». Она подспудно навязывает свой превратный подход к явлениям. Хуже того, она нарушает целостную связь между вещью и ее названием, между миром идей и миром конкретных реалий.

Связь между словами и реалиями чрезвычайно важна, можно сказать, фундаментальна. Б-г творил мир словами: «И сказал Б-г: «Да будет свет!» Слова служат мостиками между метафизическим и физическим мирами. Неслучайно на иврите «давар» имеет два значения: слово и дело.

Герой книги Джорджа Оруэлла «1984 год» Уинстон Смит работал в Министерстве Правды, где редактировал историю, подстраивал ее под текущие политические нужды властей, в действительности, искажал. Такой была его работа Каждую книгу, каждый газетный архив ему приходилось переписывать, подправлять, вдалбливая в головы читателей, что нынешняя политическая линия никогда не была другой, что нынешние союзники всегда были союзниками, а враги – врагами. Короче, Смит менял реальность.

Когда мы политизируем слова, описывающие наш мир, мы тем самым ограничиваем палитру своего восприятия действительности, сужаем гамму ее цветов. Мы отгораживаемся от реальности серой маской эвфемизмов, и мир становится схематичным, унылым. В конце концов, реальность вокруг нас действительно меняется, и мы оказываемся в придуманном мире политически корректных иллюзий.

Источник