Администратор
Сообщений: 5588  C нами с 01 Июня 2006
Откуда: Израиль
Статус: Отсутствует
| Учение о благодати - это, по существу, отрицание Божественной справедливости. Согласно этому учению действия, основанные на свободном выборе добра, исполнение заповедей и законов Торы (то есть выполнение повелений Бога!) не способны спасти человека. Спасение - в страданиях и смерти Христа, в его искупительной жертве, оно должно придти в виде дара небес, в награду за веру в Иисуса, независимо от соблюдения или несоблюдения Закона; Закон же (Тора), напротив, лишь ведет к греху. Таким образом, учение о благодати базируется на антиномианизме (этим термином обозначают враждебное отношение к Синайскиму Закону) - на стремлении упразднить этот Закон, сохранив за ним лишь видимость религиозной реликвии. Выдающуюся роль на этом греховном поприще сыграл ап. Павел - иудей по происхождению и фарисей по воспитанию, по душевному складу и по методу суждений. Павел говорил о себе: "Я иудеянин, родившийся в Тарсе Киликийском, воспитанный в сем городе при ногах Гамалиила, тщательно наставленный в отеческом законе" (Деян. 22:3).
Следующий эпизод позволяет оценить норов Павла. Задержанный за распространение христианской ереси и приведенный для разбора в высший суд - синедрион, Павел нашел выход из опасного положения. "Узнав же, Павел, что тут одна часть саддукеев, а другая - фарисеев, возгласил в синедрионе: мужи братия! Я фарисей, сын фарисея; за чаяние воскресения мертвых меня судят. Когда же он сказал это, произошла распря между фарисеями и саддукеями, и собрание разделилось. Ибо саддукеи говорят, что нет ни воскресения, ни Ангела, ни духа, а фарисеи признают и то и другое" (Деян. 23:6-8). В данной ситуации Павел прибегнул к спасительной лжи, ибо задержан он был не за веру в воскресение мертвых, а за проповедь христианства, фарисеем по вере он к этому времени уже не был. Не будучи уже фарисеем по вере, Павел, однако, остался таковым по приемам толкования священных текстов. В соответствии с задачами новой религии он делает все, чтобы унизить, скомпрометировать и в конечном счете, отменить Синайский Закон, в то же время лицемерно уверяя, что он не противник этого закона. Разберем это на конкретных примерах.
"Потому что делами закона не оправдывается пред Ним никакая плоть; ибо законом познается грех, - пишет Павел. - Но ныне, независимо от дел закона, явилась правда Божия, о которой свидетельствуют закон и пророки. Правда Божия чрез веру в Иисуса Христа во всех и на всех верующих; ибо нет различия, потому что все согрешили и лишены славы Божией, получая оправдание даром, по благодати Его, искуплением во Христе Иисусе, которого Бог предложил в жертву умилостивления в Крови Его чрез веру, для показания правды Его в прощении грехов, сделанных прежде... Ибо мы признаем, что человек оправдывается верою, независимо от дел закона" (Римл. 3:20-25, 28). Далее Павел лицемерно восклицает: "Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем" (Римл. 3:31). Но это всего лишь уловка, ибо если "делами закона не оправдывается пред Ним никакая плоть" и если оправдание достигается не выполнением Закона, а даром, по благодати, купленной ценой страданий и смерти несчастного Иисуса из Назарета, Закон оказывается упраздненным, он уже не нужен, он уже не у дел. Внушается мысль, что "не делающему, но верующему" "вера его вменяется в праведность" (Римл. 4:5). Более того, провозглашается, что закон играет отрицательную роль: "Ибо закон производит гнев, потому что, где нет закона, нет и преступления" (Римл. 4:15).
Далее в "Послании к Римлянам" следует жестокая альтернатива благоденствию, обещанному Израилю за соблюдение Синайского Закона. Здесь я вынужден повторить ранее приведенную цитату, этот конгломерат павлианского кощунства, эгоизма и жестокости: "Но Бог свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками. Посему тем более ныне, будучи оправданы Кровию Его, спасемся Им от гнева. Ибо, если, будучи врагами, мы примирились с Богом смертию Сына Его, то тем более, примирившись, спасемся жизнию Его" (Римл. 5:8-10). Удивительно, что на протяжении веков христианские богословы не увидели жестокость, безнравственность и безбожную сущность догмата искупления. То, что оказалось недоступным пониманию христианских теологов, осознали десятки тысяч русских тружеников-простолюдинов ("жидовствующих" или "иудействующих") в Тамбовской, Воронежской, Саратовской губерниях, в Области Войска Донского, на Кавказе и т.д., отвергнувших кровавую евангелическую легенду и пришедших к чистой "ветхозаветной" вере: ибо надо исполнять заповеди и законы Богооткровенной Синайской Торы, а не искать для себя спасения в страданиях, крови и смерти несчастного "Мессии" из Назарета.
Вернемся к Павлу. В соответствии с его христологической диалектикой Павел осуждает Закон (т.е. Тору), считая его генератором греха, и в то же время подчеркивает положительную роль греха: благодаря ему явилась благодать: "3акон же пришел после, и таким образом умножилось преступление. А когда умножился грех, стала преизобиловать благодать" (Римл. 5:20). Закон, таким образом, нужен лишь для того, чтобы умножились грехи и преступления, ибо только в этом случае может возникнуть "преизобилование" благодати.
Следуя логике Павла, отвергнув источник греха - закон и обретя "божественную силу" - благодать, новообращенные христиане должны были бы стать безгрешными. Павел и в самом деле внушает эту мысль пастве: "Грех не должен над вами господствовать, ибо вы не под законом, но под благодатию" (Римл. 6:14); "Освободившись же от греха, вы стали рабами праведности" (Римл. 6:18). Вера в благодать, однако, себя не оправдала, исповедники веры христовой, пребывающие "под благодатию", продолжали грешить и в 1-м Послании к Коринфянам Павел вынужден констатировать: "Есть верный слух, что у вас появилось блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников..." (5:1). Именно потому, что "благодать" оказалась химерой, не способной заменить собой мораль Синайской Торы, церкви пришлось пересмотреть свое отношение к Закону.
Руководствуясь Септуагинтой - древнегреческим переводом Торы, где термин "Тора" заменен словом "закон", авторы Нового завета и отцы церкви, толкуя о "законе", имеют в виду Синайскую Тору. На самом деле Тора, кроме нормативной части - Закона (включающего в себя моральные предписания и ритуал) содержит также Завет - клятвенный союз с Богом (Брит) и Эмуну - эмоциональное и интеллектуальное побуждение быть верным только Вечносущему, любить Его всем сердцем и всею душою. Жить по предписаниям Нового завета невозможно, и современное христианство признает моральные нормы Торы, сохраняя в то же время отрицательное отношение к Завету и к Синайской Эмуне. От нас, евреев, требуют "немногого": признать Иисуса, то есть изменить Вечносущему.
Коснемся еще раз фундаментального софизма Павла, отправной точки его рассуждений: доколе не было закона (Павел имеет в виду Синайский Закон) не было ни грехов ни преступлений. Здесь - подмена понятий: злые дела и лиходейства на самом деле были, но до получения Торы человек был неспособен различать между добром и злом. Синайский Закон был дан не для увеличения грехов и преступлений (утверждать такое может только кощунствующий язычник, каким, по существу, и был Павел), а для того, чтобы научить людей распознавать зло и избегать его; для того, чтобы указать путь верности и преданности Истинному Богу, Который требует от нас нравственной чистоты, честности, справедливости, правосудия, и милосердия. И закон этот, изложенный в Синайском Учении, не содержит ничего непостижимого, ничего скрытого, "эзотерического", он прост, и безусловно выполним, он не превышает человеческих возможностей, ибо Вечносущий, давший нам этот Закон милосерд. Закон понятен человеческому сердцу: слово Закона "в устах твоих оно и в сердце твоем, чтобы исполнять его" (Двар.-Второз. 30:14). Он благороден, этот Закон, велик в своей нравственной основе и простоте, он гласит: благоденствие твоего народа и твое личное благо, в твоих добрых делах, для этого тебе даны заповеди и уставы, указан праведный путь и дана свобода воли, дабы ты сам мог сделать выбор между добром и злом, зная, однако, путь добра, путь, угодный Всевышнему. В Законе этом нет жестокой и бесчестной мысли обрести спасение ценой чьей-то крови и чужих страданий.
Цель Павла - отменить этот Закон и заменить его Новым заветом, с его догматом искупления и учением о благодати, дабы жить "в обновлении духа, а не по ветхой букве" (Римл. 7:6). Этого он пытается достигнуть двумя путями: во-первых, унизив Закон, объявив его подоплекой греха, во-вторых, утверждая, что Закон этот дан вовсе не Богом, а ангелом (см. ниже).
Основная задача "апостола язычников" показать, что Закон не только не в состоянии предотвратить грех, но, напротив, способствует проявлению греха. До Закона грех был мертв, бездеятелен, Закон сделал грех живым. ''Что же скажем, - восклицает Павел, - неужели от закона грех? Никак; но я не иначе узнал грех, как посредством закона, ибо я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай". Но грех, взяв повод от заповеди, произвел во мне всякое пожелание; ибо без закона грех мертв. Я жил некогда без закона; но когда пришла заповедь, то грех ожил, а я умер; и таким образом заповедь, данная для жизни, послужила мне к смерти, потому что грех, взяв повод от заповеди, обольстил меня и умертвил ею" (Римл. 7: 7-11).
Как бы ни балансировал Павел на канате диалектики, как бы ни стремился он смягчить кощунство таким, например, заявлением: "закон свят, и заповедь свята и праведна и добра" (Римл. 7:12), основная его мысль не претерпевает изменений: закон, несмотря на свою святость, не способствует добродетельным поступкам, напротив, он ведет к греху. Цель Павла очевидна: показать бессилие Закона и, более того, его отрицательную роль как пособника греха. "Жало же смерти - грех, а сила греха - закон", - восклицает Павел в другом послании (1-е Кор. 15:56). Это должно послужить основанием для отмены Закона (т.е. Торы) и замены Закона благодатью, которая наверняка уж обеспечит безгрешность человека.
Павел склонялся к фатализму. "Ибо мы знаем, - пишет апостол, - что закон духовен, а я плотян, продан греху. Ибо не понимаю, что делаю, потому что не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю". "А потому уже не я делаю то, но живущий во мне грех" (Римл. 7:14 -15,17). Итак, Павел, как позднее Августин, отрицал свободу воли или, по крайней мере, считал ее крайне ограниченной. Без этого идея благодати, по-видимому, теряет свой смысл.
Вернемся к главному софизму Павла. Нет оснований утверждать, что до получения закона Божия грех был мертв, что "я не понимал бы и пожелания, если бы закон не говорил: "не пожелай" (речь, как видим, идет о десятой заповеди). Это заведомая ложь. Стремление завладеть чужой женой, чужим владением и т.д., так же как и прочие "пожелания" греховного свойства, были широко распространены в мире задолго до получения Торы. Потому-то и требовались Заповеди и другие предписания Торы (в том числе и заповедь "Не пожелай"), что подобные "желания" и поступки имели место. Задолго до получения Синайского Закона были широко распространены и другие отвратительные лиходейства: человеческие жертвоприношения, убийство, мужеложество, скотоложество, разврат, жестокость к ближнему, колдовство, волхование и т. д. Человек делал зло не потому, что Закон был, а потому, что Закона не было, и не было четкого различения между добром и злом. Грех не был мертв, он был жив и деятелен. Человеку следовало объяснить, что есть хорошо, а что плохо, дабы он, наделенный свободой воли, мог преодолеть в себе греховные желания и сделать правильный выбор. Конечно, Синайский Закон резко повысил моральную ответственность человека, ибо было отчетливо разъяснено, что следует считать злом, и указан путь к добру. Только моральный кодекс Синайского Учения - суть основа подлинной общечеловеческой нравственности, которая никогда ничем не может быть заменена, ибо в ее основе - Божественный Закон, а не человеческое законотворчество.
Утверждение, что Закон оживляет грех, что человек бессилен исполнять Закон и невольно вынужден действовать по своим греховным желаниям, и кощунственно и ложно. Синайский Закон не требует того, что выше человеческих сил; например, он запрещает разврат, но не запрещает брак, он требует милосердия к ближнему, но не требует жить подобно евангельскому Лазарю. Если быть справедливым, не "Ветхий", а Новый завет (если его понимать буквально и не смягчать целенаправленной интерпретацией) требует от идеального христианина невозможного, например, отказа от брака, а для тех, "кто может вместить" даже оскопления "для Царства Небесного" (Матф. 19:10-12). Для нормального человека безбрачие противоестественно, ибо противоречит естеству, которым наделил его Творец, рекомендовать воздержание от брака безнравственно и грешно.
Следующие слова Павла еще раз подтверждают, что его задача - отмена Синайского Учения: "Язычники, не искавшие праведности, получили праведность, праведность от веры, а Израиль, искавший закона праведности, не достиг до закона праведности. Почему? Потому что искали ее не в вере, а в делах закона, ибо преткнулись о камень преткновения" (Римл. 9:30-32). Но ведь это ложь: Израиль пал не потому, что соблюдал Синайский Закон, а потому, что нарушал его, изменял Богу, осквернялся чужими верованиями и суевериями, мистикой, эзотерической интерпретацией Торы, творчеством ложных мудрецов, подменявших Богооткровенную Тору человеческими домыслами, религиозной "наукой" и языческой философией. Кроме того, ошибочно противопоставлять Синайский Закон Синайской вере, точнее Синайской Эмуне, в основе которой - доверие Истинному Богу (эмун) и верность Ему (нээманут); ведь чтобы соблюдать Закон, надо быть верными Вечносущему, Богу Авраама, Ицхака и Яакова, страх перед Ним и любовь к Нему предшествуют добрым делам. С другой стороны, пренебрежение к "букве", т.е. к исполнению повелений и запретов Торы, на самом деле означает неуважение к воле Божией, на которой эта "буква" зиждется. Соблюдение Закона, таким образом не противоречит, а соответствует Синайской вере. Но вера вере рознь. Одно дело верить только в Вечносущего, Бога Авраама, Ицхака и Яакова, Творца и Хранителя вселенной, ее Вседержителя и Господа, и совсем другое, противоположное - верить в "богочеловека", вылезшего на свет Божий из утробы женщины. Синайская Эмуна с языческими домыслами не совместима.
Для упразднения Синайского Закона Павел прибегает не только к диалектическим софизмам, но и к примитивному кощунству. Во 2-м Послании к Коринфянам Павел призывает "быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа; потому что буква убивает, а дух животворит". Далее апостол возглашает: "Если же служение смертоносным буквам, начертанным на камнях, было так славно, что сыны Израилевы не могли смотреть на лице Моисеево по причине славы лица его преходящей, - то не гораздо ли более должно быть славно служение духа? Ибо если служение осуждения славно, то тем паче изобилует славою служение оправдания. То прославленное даже не оказывается славным с сей стороны, по причине преимущественной славы последующего" (2-е Кор. 3:6-10).
Напомню, что в книге Шемот (Исход) сказано, что когда Моисей сходил с горы Синая со скрижалями Завета, на которых были начертаны Десять Заповедей, "стало лучами сиять лицо его от разговора Его с ним" (34:29). Таким образом, "святой апостол" называет "смертоносными буквами" не что иное, как Заповеди Всевышнего, начертанные на скрижалях. К ним же (к Заповедям) относится и его утверждение, что "буква убивает". Подобное кощунство означает не только полный разрыв с Синайской Эмуной (это очевидно и без павловой хулы), но и враждебно-агрессивное отношение к Божьему слову, к Богооткровенному Синайскому Закону. Причина столь непримиримой и откровенно кощунственной оценки Синайского Учения, в том числе даже Заповедей, начертанных перстом Божиим, объясняется тем, что Новый завет невозможно согласовать с Синайской Торой: Синайский Закон (в том числе и Заповеди, которые Павел назвал "смертоносными буквами, начертанными на камнях") - это препятствие на пути христианского новоязычества. По-видимому, ни одна другая языческая религия не прибегала к столь пошлому и циничному кощунству в адрес Заповедей, как раннее христианство в лице Павла. Что бы ни утверждали христианские богословы, между Синайской верой в Единого Бога и языческой эклектикой Нового завета, между Синайской моралью любви и преданности Вечносущему, которая обязывает совершать добрые дела во имя верности Ему, и христианским упованием на спасение ценой страданий и смерти обожествленного "Сына Человеческого" - непроходимая пропасть. В первом случае - сознание вечности и неизменности Закона, данного Истинным Единым Богом, во втором - отвержение этого Закона. В первом случае - стремление выполнять Закон и таким путем обрести милость Праведного Бога, во втором случае - отказ от выполнения Закона и желание обрести "Царство Небесное" не за дела, а за веру в божественность Иисуса и в благодетельную роль его мучений и смерти.
Отрицание Закона содержится и в Послании к Галатам: "человек оправдывается не делами закона, а только верою в Иисуса Христа, и мы уверовали во Христа Иисуса, чтобы оправдаться верою во Христа, а не делами закона, ибо делами закона не оправдается никакая плоть" (Гал. 2:16). "Не отвергаю благодати Божией, - говорит ниже Павел. - А если законом оправдание, то Христос напрасно умер" (Гал. 2:21).
Итак, альтернатива: или Закон или благодать. "Если законом оправдание" (то есть, если обещание, данное Всевышним, что безукоризненная верность Ему, выполнение Его воли, Его справедливых и милосердных заповедей и законов приведет к благополучию и процветанию Израиля), никакого жестокого искупления ценой страданий и смерти несчастного Иисуса Христа не нужно. Это признает и сам Павел. Но неужто можно сомневаться в праведности Истинного Бога, в правоте Его слов, Его обещаний?
Кощунственная попытка профанировать Синайское Учение продолжается и в 3-й главе Послания к Галатам. Павел пишет: "А все утверждающиеся на делах закона, находятся под клятвою. Ибо написано: "проклят всяк, кто не исполняет постоянно всего, что написано в книге закона" (Гал. 3:10-11). Здесь содержится ссылка на Второзаконие (27:26), которому предшествует перечень грехов, влекущих за собой проклятие (Двар.-Второз. 27:15-25). Сюда относится изготовление идолов, неуважение к родителям, передвигание межи, т.е. захват чужого земельного надела, сбивание слепого с пути, нарушение прав пришлого инородца, а также сироты и вдовы, сожительство с сестрой, с тещей, женой отца, скотоложество, кровосмешение, тайное убийство ближнего, получение взятки, чтобы погубить невинного. Неужто эти требования невыполнимы и надо искать спасение не в их исполнении, а в смерти Иисуса Христа? Неужто нельзя избежать проклятия, просто соблюдая эти запреты? Разве не в состоянии избежать этих грехов (и, следовательно, проклятия) любой человек? Кстати, в следующей, 28-й, главе Второзакония говорится о благословениях, которые снизойдут на Израиль, если он будет выполнять заповеди Вечносущего, прислушается к Его словам. И для выполнения этих слов, этих заповедей и уставов не требуется ни героизма, ни подвигов, а лишь любовь и преданность Богу. Они бесхитростны, просты, доступны уму и сердцу. Поэтому в 5-й книге Торы речь идет о выборе между благословением и проклятием, верностью и неверностью Богу. "Смотри предложил я тебе сегодня жизнь и добро, смерть и зло, - воскликнул Моше в земле Моавитской. - Заповедуя тебе сегодня любить Вечносущего, Бога твоего, ходить путями Его и соблюдать заповеди Его и уставы Его и законы Его, дабы ты жил и размножился, и благословит тебя Вечносущий, Бог твой, на земле, в которую ты входишь, чтобы овладеть ею. Если же отвратится сердце твое и не будешь слушать и собьёшься с пути и поклоняться будешь богам иным и будешь служить им, то я возвещаю вам сегодня, что наверное погибнете, не долго пробудете на земле, ради которой переходишь ты Иордан, чтобы войти туда владеть ею. В свидетели призываю на вас ныне небо и землю, жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери же жизнь, дабы жить тебе и потомству твоему, любя Вечносущего, Бога твоего, слушая глас Его, прилепляясь к Нему, ибо Он жизнь твоя и долгота дней твоих, в кои пребывать (тебе) на земле, которую клялся Вечносущий отцам твоим Аврааму, Ицхаку и Иакову, дать им" (Двар.-Второз. 30:15-20). Таково завещание величайшего из пророков, такова основа Синайской веры, точнее Синайской Эмуны.
А если кто-то скажет: в Бога я верю, но закон Его соблюдать не считаю нужным - разве он не лицемер, не кощунствующий безбожник? И если некто станет противопоставлять веру Закону - разве он не лжец, предающийся суемудрию? Ведь для того, чтобы исполнять повеления Закона, надо верить в Того, Кто этот Закон дал, быть верным Ему! Следовательно, вера не противоречит Закону, а предшествует ему. Но в том-то и дело, что прежде чем отвергнуть Закон, христианские апостолы и богословы отвергли веру в Истинного Бога, подменив ее верой в иного бога, а затем отвергли и Закон. На одной призрачной благодати христианство базироваться не могло, ибо благодати, ограничивающей свободу воли и совершенствующей человека автоматически, не было, нет и не может быть. Понадобился новый закон; новые догматы породили "таинства" и новые обряды. Догматы эти, таинства и обряды несовместимы с Синайским Откровением и примыкают к язычеству, а моральные требования нового закона положительны лишь постольку, поскольку позаимствованы из "Ветхого" Завета, Что сверх того, представляет собой или утопизм, или отрицательную нравственную норму (предпочтение безбрачия перед браком, требования к рабам терпеть побои и унижения, призыв к слабому и обиженному подставлять щеку для очередного удара и отдать грабителю ту часть одежды, которую грабитель не успел отнять, предпочтение, отдаваемое кающемуся грешнику перед праведником, требование возненавидеть близких во имя верности Иисусу и т.д. и, наконец, сам безнравственный и жестокий догмат о спасении ценой мук и крови Иисуса Христа).
Христианство догматически с Синайским Откровением не связано. Оно, скорее, антипод Синайского Закона. Основатели христианства (особенно наиболее активный из апостолов - Павел) видели свою задачу не только в целенаправленной превратной интерпретации Священного Писания, но и в прямой профанации, в попрании Синайского Учения, ибо оно представляло собой главное препятствие на пути христианского новоязычества. Вот примеры антисинайской аргументации Павла:
1. Обетование, данное Богом Аврааму, относится не к Израилю, а персонально к Христу. "Не сказано, - пишет Павел, - "и потомкам", как бы о многих, но как об одном: "и семени твоему", которое есть Христос" (Гал. 3:16). Об этом уже упоминалось ранее. Лживость апостольской интерпретации станет очевидной, если мы раскроем книгу Берешит-Бытие, где говорится не "как бы об одном", а о том, что у Авраама будет столько же потомков, сколько звезд на небе. Основываясь на этом софизме, Павел утверждает, что Синайское Учение дано для временного пользования "по причине преступлений, до времени пришествия семени, к которому относится обетование" (Гал. 3:19).
2. Синайский Закон дан не Богом, а "преподан чрез Ангелов, рукой посредника" (Гал. 3:19). Та же версия содержится в речи некоего Стефана, который говорил о Моисее: "Это тот, который был в собрании в пустыне с Ангелом, говорившем ему на горе Синае..." (Деян. 7:38). Евангелие содержит в данном случае редакционную ссылку на книгу Исхода (19: 3), где никакой ангел не упоминается, а говорится о словах Всевышнего.
3. Синайский Закон имеет недостатки, именно потому возникла необходимость в новом законе: "Ибо, если бы первый завет был без недостатка, то не было бы нужды искать место другому" (Евр. 8:7).
4. Синайский Закон "обветшал", устарел и близок к уничтожению, о чем, якобы, говорил пророк Иеремия: "Говоря "новый" показал ветхость первого, а ветшающее и стареющее близко к уничтожению" (Евр. 8:13). На самом деле Иеремия говорил не об "обветшании" Торы и не о замене ее новым законом, а о новом восприятии Торы, о постижении ее не только умом, но и сердцем: "вложу Я Тору Мою в глубину (души) их и в сердце их впишу" (31:32)
5. Синайский Закон ведет не к праведности, а к греху: "если бы дан был закон, могущий животворить, то подлинно праведность была бы от закона; но Писание всех заключило под грехом, дабы обетование верующим дано было по вере в Иисуса Христа" (Гал. 3:21). Это кощунственное утверждение низводит Синайский Закон до уровня пособника греха. Если следовать логике Павла, Синайский Закон (заповеди, уставы, повеления Бога) был дан для того, чтобы продемонстрировать его бессилие, во-первых, и греховную сущность, во-вторых.
6. Синайский Закон - ничто иное, как сын Авраама, рожденный рабыней Агарь. В том, что "Авраам имел двух сынов, одного от рабы, а другого от свободной", утверждает Павел, есть иносказание: "Это два завета: один от горы Синайской, рождающей в рабство, который есть Агарь, ибо Агарь означает гору Синай в Аравии и соответствует нынешнему Иерусалиму, потому что он с детьми своими в рабстве, а вышний Иерусалим свободен: он матерь всем нам" (Гал. 4:22-26). Ниже Павел пишет: "Что же говорит Писание? "Изгони рабу и сына ее, ибо сын рабы не будет наследником вместе с сыном свободной" (Гал. 4:30). "Итак, стойте в свободе, которую вам даровал Христос, и не подвергайтесь опять игу рабства" (Гал. 5:1).
Итак, с помощью несложного богословского софизма гора Синай (с которой прогремел глас Божий, провозгласивший Десять Заповедей), превращена в рабыню Агарь, а Синайский Закон (слова Вечносущего, Единого Бога!) в сына этой рабыни. Цель уловки предельно ясна: унизив Закон Истинного Бога, потребовать от новообращенных христиан изгнать этот Закон из своего сознания и более к нему никогда не возвращаться. Кощунственные поучения, призывы и разглагольствования Павла, сделавшего больше других апостолов для обоснования и распространения христианства, помогают осознать, что христианская религия не только чужда, но и враждебна Торе: Синайскому Завету (вечному союзу с Истинным Богом, нашей обязанности быть верными только Ему, Вечносущему), Синайскому Закону (заповедям и другим повелениям Бога), Синайской Эмуне - сердечной и интеллектуальной мотивации быть верными только Вечносущему и любить Его всем сердцем и всею душою. Кощунство, чередующееся с лицемерными реверансами в сторону Торы, существенно дополняет представление об этике и морали христианского миссионерства, родоначальником которого был апостол Павел. Он не просто заблуждается, он прибегает к заведомой лжи.
Михаил Розин
Обращение к Вселенской Церкви: "отпусти народ Мой!"
Гибнет народ от недостатка ведения...
|
Шалом! Данный форум устроен по типу 
