Мессия и его приход

В недельной главе “Тецаве” описывается помазание Аарона: “Аарона же и сыновей его приведи ко входу в шатер соборный и омой их водою. И возьми одежды, и облеки Аарона в кутонэт и в ризу эйфода, и в эйфод, и в наперсник, и опояшь его поясом эйфода, И возложи кидар на голову его, и наложи святой венец на кидар. И возьми елей помазания, и возлей ему на голову, и помажь его”. (Шмот, 29:5-9)

Священник помазывался на свое служение так же, как царь помазывался на свое. Это обстоятельство, хотя и довольно редко, но все же позволяет рассматривать священника как помазанника, как мессию. В частности, это прямо утверждается в апокрифической книге “Заветы двенадцати патриархов”, в которой говорится о двух машиахах - о машиахе сыне Давида (из колена Иегуда) и о машиахе-священнике из колена Леви: “Ибо Леви отдал Господь правление… Ибо он познал закон Господень, он будет вершить суды, возносить жертвоприношение за Израиль до конца сроков священника-машиаха”.

Вера в приход Мессии с первых своих шагов формировалась параллельно с кардинальным вопросом: когда он придет? При этом издревле мудрецы стали склоняться к тому, что время прихода Избавителя не поддается вычислению. Впервые это мнение было высказано еще во времена вавилонского пленения. Так в книге Даниэля (11:35) мы читаем: “И среди мудрецов ошибутся в исчислении и разъяснении и выяснении последнего срока, ибо срок еще не пришел”.

Вычисления сроков постоянно производились, но скептическое отношение к ним с годами только возрастало. Так в трактате Санэдрин (97-б) написано: “Сказал рабби Шмуэль Бар-Нахмани со слов рабби Ионатана: “Да будут прокляты те, что исчисляют сроки и говорят: “Поскольку наступило время конца, а он не пришел, то уже не придет” - а жди его, как сказано “если замедлит, жди его, ибо придет непременно” (Хавакук 2:3).

Там же по поводу этого стиха говорится: “р.Натан сказал: “Этот стих проникает и опускается в глубины бездны”. Раши в свою очередь следующим образом комментирует эти слова Гемары: “Как у бездны нет конца и края, так человек не может постичь до конца этот стих, ибо нет конечного срока для Мессии, а только “если замедлит жди его”, и для него не существует ограничения во времени”.

В этом же разделе Гемары, где вообще обсуждаются общие приметы времен Мессии, имеется также и следующий характерный фрагмент: “Сказал Элиягу р.Иехуде, брату р.Саллы Благочестивого: Мир будет существовать не менее восьмидесяти пяти юбилеев (пятидесятилетий), и в последний юбилей придет сын Давидов. Он спросил его: в начале или в конце (юбилея)? Тот ответил: “Не знаю”. “Завершится он или не завершится?”. Тот ответил: “Не знаю” (Сангэрин 98-б).

В трактате Пассахим (50) тайна прихода Мессии перечисляется в общем ряду других событий, относительно которых сроки также сокрыты: “Есть предметы, сокрытые от человека - и это день его смерти, день прощения, глубина суда… Никто не знает сердце ближнего, не знает, когда восстановится царство Давида и когда прекратится четвертое пленение”.

В этом отношении заслуживает упоминания также и евангельское высказывание: “О днем же том и часе никто не знает, ни ангелы небесные, но только Отец мой один” (Мф., 24:36).

На протяжении веков критическое отношение к вычислению времен и сроков прихода Мессии сохранялось. Например, в “Сефер хасидим” мы читаем: “Если ты увидишь кого-либо, кто пророчествует о Мессии, знай, что он занимается колдовством и сносится с демонами. Или он принадлежит к тем, кто пытается творить заклинания Божьими именами. Так как он вызывает заклинаниями ангелов или духов, те рассказывают ему о Мессии, дабы склонить его раскрыть свои умозрения. И в конце концов он бывает посрамлен, ибо он вызывает ангелов и демонов, а вместо того приходит беда. Являются демоны и учат его своим вычислениям и апокалипсическим тайнам, чтобы опозорить его и тех, кто верит ему, ибо никто ничего не знает о пришествии Мессии”.

Что это значит? Почему религиозная традиция, претендующая на полноту знания и способность предупредить любую человеческую проблему, в этом пункте так однозначно подчеркивает свою неосведомленность?

Внезапная смерть

Прежде чем попытаться ответить на этот вопрос, следует отметить, что одновременно мудрецы указывают на некие общие признаки и условия, связанные со сроками прихода Мессии. В частности этот вопрос обсуждается в трактате Санэдрин (98-а). Среди прочего там говорится, что Мессия придет либо в том поколении, когда все будут праведны, либо когда все будут грешны.

В другом источнике утверждается, что Мессия не придет пока не воплотятся все сотворенные души. Хорошо известно мнение, что он придет, когда все евреи соблюдут хотя бы одну субботу. Все эти условия говорят о некоей кульминации, все они связывают приход Мессии с некоего рода завершением, однако их довольно трудно обобщить.

Единственное, что в такой ситуации нам остается делать, так это попытаться подыскать сроку прихода Мессии какое-то подобие.

В книге Коэлет говорится, что свой срок имеется у каждой вещи: “Всему свое время и свой срок всякой вещи под небесами: время рождаться и время умирать. Время насаждать и время вырывать насаженное. Время убивать и время исцелять; Время взламывать и время строить. Время плакать и время смеяться; Время скорбеть и время плясать. Время разбрасывать камни и время собирать камни; Время обнимать и время удаляться от объятий. Время искать и время терять; Время хранить и время бросать. Время разрывать и время сшивать; Время молчать и время говорить. Время любить и время ненавидеть; Время войне и время миру” (Коэлет 3:1-8).

Из всего этого перечня срок прихода Мессии в первую очередь хочется уподобить времени рождения и умирания.

В самом деле, срок “восстановления царства Давида” связанный с воплощением душ, кому-то может напомнить срок беременности. Ведь число душ, предназначенных к воплощению - пусть даже и скрыто - но все же предрешено. Причем предрешенность его не полная, как и при беременности. Ведь и срок беременности может варьировать: плод может выйти преждевременно, а может задержаться. Между тем продолжительность беременности все же группируется вокруг девяти месяцев. Иными словами, срок родов характерен именно своей вычисляемостью, а не непредсказуемостью. Но тем самым образ беременности никак не подходит на роль аллегории “восстановления царства Давида”, так как не соответствует другим условиям прихода Мессии, например, условию соблюдения субботы всем Израилем.

В этом отношении срок приход Мессии более схож со временем умирания, а не рождения, на что дополнительно указывают следующие слова Коэлета: “Человек не знает своего времени” (9:12). Иными словами, срок прихода Мессии легко можно уподобить сроку жизни человека, сроку, который заведомо может быть любым: от нескольких минут (если плод вообще вышел живым) до ста двадцати лет. Если составить график распределения смертей от нуля до 120 лет с точностью до секунды, то можно будет убедиться, что на каждую секунду приходится по нескольку, если даже не по несколько десятков смертей (в 120-ти годах чуть менее 4 миллиардов секунд - 3.784.320.000).

Похоже, что ожидание Мессии более всего похоже на ожидание смерти: приход и того и другого может случиться именно каждую секунду (меньшие промежутки времени человек просто не улавливает); причем учитывая, что приходу Мессии должны сопутствовать страдания, то ожидания эти могут быть схожи даже и по своей эмоциональной окрашенности.

Итак, непредсказуемость срока прихода Мессии уместно сравнить с непредсказуемостью продолжительности человеческой жизни.

Действительно, как справедливо отметил булгаковский Ангел Смерти, человек не просто смертен, а внезапно смертен. Смерть характеризуется своей внезапностью в той же мере, как и своей неумолимостью. Серьезные люди ждут ее прихода ежесекундно. Причем, заранее ясно, что не существует прямой связи между продолжительностью жизни и порядочностью человека.

Никто не знает, в сем мире или в мире грядущем Вс-вышний предпочтет взыскать с человека за его грехи, а потому и злодей и праведник в равной мере могут умереть и в 30-летнем и в 80-летнем возрасте. Точно так же и Мессия может прийти в любой момент, даже когда не все будут грешны или праведны.

В этом отношении уместно напомнить, что не случайно в приведенном отрывке из трактата Псахим непредсказуемыми считаются день смерти и день “восстановления царства Давида”.

Memento mori

Между тем приход смерти - это и ни что-то “среднестатистическое”, и ни что-то роковое. В часе смерти заключен глубокий смысл, и именно он, как никакой другой, дает нам возможность понять тайну срока прихода Мессии.

В традиции существует вера не только в то, что Вс-вышний забирает человеческую душу в соответствии с судебным постановлением, но также и в то, что Он забирает эту душу в самый благоприятный для нее момент.

Смерть человека - всякого человека - символична и для него характерна. Виктор Франкл пишет в этой связи: “Человеку важно умереть своей смертью - “своей” в том смысле, который придавал этому высказыванию Рильке. Своей - значит, осмысленной, хотя и по-разному: ведь смысл смерти, точно так же, как и смысл жизни, у каждого свой, глубоко личный. Тем самым “наша” смерть задана нам, и мы несем ответственность по отношению к этой задаче так же, как и по отношению к задаче жизни. Ответственность - перед кем, перед какой инстанцией? Но кто мог бы ответить на этот вопрос другому? Разве не решает в конечном счете каждый для себя этот последний вопрос? Какое имеет значение, если, например, один из соседей по бараку ощущал эту ответственность перед своей совестью, другой - перед своим богом и третий - перед человеком, который был далеко. Во всяком случае, каждый из них знал, что где-то есть кто-то, кого нельзя увидеть, но кто видит его, кто требует от него, чтобы он “был достоин своих мучений”, как сказал однажды Достоевский, и кто ожидает, что он “умрет своей смертью”.

В этом отношении позволительно заключить, что человек содействует приходу Мессии в том случае, если “умирает своей смертью”. Человек приближает приход Избавителя, если каждое свое мгновение помнит о смерти и готовится к ее приходу.

Источник