Еврейская традиция различает святой язык (древнееврейский), семьдесят языков народов мира и арамейский язык (язык Таргума), который обладает большей святостью, чем семьдесят языков. Особый статус арамейского объясняется тем, что на нем написаны некоторые части Библии, включая и два слова в Пятикнижии (Быт 31:47), и тем, что при письме на арамейском используется квадратный еврейский алфавит
Махарал из Праги считал, что арамейский не является языком в полном смысле слова, принадлежащим одному конкретному народу, а неким общечеловеческим языком. Для Махарала Таргум соответсвует грядущему миру так же, как святой язык – нашему миру. Некоторые хасиды полагают, что роль арамейского языка для ашкеназских евреев играет идиш, таким образом язык Таргума – обобщенное название еврейских разговорных языков.
По-видимому, существование подобного пограничного языка, не тождественного сакральному, но в то же время и не имеющего четкой границы с ним, допускающего возможность соединения – отнюдь не случайное явление в еврейской традиции. В самом Талмуде, однако, сложно обнаружить схему еврейского двуязычия: симбиоза святого языка и языка Таргума. Вместо этого особый статус для мудрецов Талмуда имеет греческий язык, то есть один из семидесяти языков народов мира. Разумеется, непосредственной причиной этого является особое положение греческой культуры в эллинистическом мире, в котором и был создан Талмуд. Соотношение греческой науки и иудаизма – огромная тема, которую мы не будем затрагивать в этой статье. Вместо того попытаемся разобраться, почему средневековая схема еврейского двуязычия не действовала в эпоху Талмуда и что предшествовало этой схеме.
Еврейство средневековое и еврейство эпохи эллинизма

Уклад жизни еврейских общин и еврейская культура в древний период заметно отличались от того, с которым мы сталкиваемся в средние века. Средневековый иудаизм – это иудаизм талмудический, весьма строго регламентированный. Иудаизм в античном мире был гораздо более аморфным, включающим множество разнородных течений. Большое число синкретических, полуязыческих течений, заимствующих те или иные элементы иудаизма, делает затруднительным само определение, что считать иудаизмом для этого периода.
Значительная часть евреев, особенно в эллинистическом Египте, знала только греческий язык и была знакома с греческой литературой. Именно для них был сделан в III-II вв до н.э. перевод Библии на греческий язык, Септуагинта. Возникла также оригинальная еврейская эллинистическая литература, к которой можно отнести Филона, Иосифа Флавия, Ясона из Киреники, Иезекиля-поэта, Сивиллины Оракулы и др. Разумеется, для них использовалось греческое письмо. Для другой части евреев разговорным языком был арамейский, с его восточными (в Вавилонии) и западными (в Сирии, Палестине и Египте) диалектами. Кое-где, по-видимому, и древнееврейский язык сохранялся в качестве бытового еще во II в. н.э. Евреи переняли арамейское письмо и стали использовать его для древнееврейского языка, оно стало восприниматься как исконно еврейское письмо. Переводы Писания были сделаны на арамейский язык (Таргум), на нем же была записана основная часть Талмуда.

Различие между греческими и арамееязычными евреями не чисто этническое или языковое. Часто это различие представляют как социальное или культурно-религиозное. По-гречески обычно говорило городское население, более подверженное влиянию эллинистического образа жизни, греческой культуры, науки и философии. По-арамейски и по-древнееврейски говорило более консервативное сельское население, более приверженное традиционному иудаизму. Важно и то, что на греческом языке существовала обширная нееврейская литература, на арамейском языке такой литературы не было.

Судьба культурного наследия евреев, говоривших по-гречески и по-арамейски, совершенно различна. Еврейская литература на греческом языке была отторгнута и забыта самими евреями, в то время как литература на арамейском получила сакральный статус.
Статус греческого языка в еврейской традиции

Среди «семидесяти языков народов мира» особое внимание Талмуд уделяет греческому. В нескольких случаях близкие по звучанию греческие слова приводятся для пояснения смысла того или иного понятия (Шаббат 31б, 63б). Греческий язык, особенно песни на нем, считается «красивым», обладающим эстетической ценностью. «Сказал рабби Йонатан из Бейт-Говрина, четыре языка хороши, чтобы использовать их: греческий (лааз) для песни, римский для битвы, сирийский (сорси) для плача и еврейский (иври) для разговора» (Иерус., Мегилла 10а). Еврейские ученые с опасением относились к греческому языку, поскольку он служил средством распространения эллинистической философии.

В Мишне сказано, что свитки библейских книг можно писать на любом языке, и не только еврейским письмом, а Раббан Шимон бен Гамлиэль полагает, что свитки можно писать, кроме древнееврейского, только по-гречески. В Талмуде содержится подробное обсуждение этого мнения, выдвигаются разные версии, в том числе о том, имеется ли в виду еврейский язык или еврейское письмо. После довольно длительного обсуждения, галахическое решение выносится соответственно мнению Шимона бен Гамлиэля. Свитки Писания не могут быть написаны ни на каком иноземном языке, кроме греческого. Исключение для греческого сделано поскольку уже существовал вдохновленный святым духом перевод Септуагинты, однако формальным основанием служит толкование стиха из книги Бытия (9:27): «Прострет Б-г Йафета, и да пребудет он в шатрах Шема». Талмуд понимает этот стих как «И украсит Б-г Йафета, и тот пребудет в шатрах Шема». Греческий – наиболее красивый из языков потомков Йафета, потому именно ему суждено пребывать в шатре Шема, т.е. у евреев. Таким образом, эстетическая ценнность греческого языка стала причиной его особого статуса.

Отметим, что в средние века галахическое постановление о том, что свиток Торы может быть записан по-гречески, фактически потеряло силу. Маймонид пишет, что поскольку классический греческий язык времен мудрецов ныне испорчен и утрачен, книги Писания могут быть записаны только еврейским письмом на языке оригинала
Несмотря на боговдохновленность Септуагинты, отношение к греческому переводу Писания в еврейской традиции неоднозначное. Достаточно вспомнить, что создание этого перевода является одной из причин поста 10 Тевета. Это отношение подытожил мыслитель XIX века Сфат Эмет, который пишет (на Хануку 1875/6, лэйл шиши):
Махарал, блаженной памяти, писал о том, как [греки] хотели принудить сынов Израиля забыть Тору, пользуясь тем, что есть у них некоторый удел благодаря тому, что Тора написана на греческом языке, как сказано «Прострет Б-г Йафета и т.д.». Другими словами, есть точка в греческом царстве, которая должна приблизиться к святости. А язык подобен одежде, в которую одевается Тора. И когда греки завоевали сынов Израиля, те приготовили это одеяние для Торы. А греки надеялись, что евреи, боже упаси, прилепятся только к этому одеянию, а внутреннюю суть позабудуь. Но Пересвятой, благословен Он, избавил нас от них.
В следующем отрывке из Талмуда угадывается средневековая схема из трех элементов: святой язык – арамейский язык – нееврейский язык:
Не сказал ли Рабби: «В Стране Израиля зачем сирийский язык? [Следует использовать] либо святой язык, либо греческий язык!» И рав Иосиф сказал: «В Вавилоне зачем арамейский язык? [Следует использовать] либо святой язык, либо персидский язык! (Сота 49б)
При этом аргументом в пользу использования греческого, как и персидского, языка, согласно Раши, здесь является то, что это «более чистый» язык, в отличие от «испорченного» еврейско-арамейского диалекта. В наше время подобная аргументация также часто звучит, используют ее, например, противники идиша, называющие его «испорченным немецким».

Итак, древнегреческий язык и греческое письмо – единственные, получившие особый статус у мудрецов Талмуда. Чем же объясняется этот особый статус? Почему отношение евреев к греческому языку и письму столь разительно отличалось от отношения к нееврейскому языкам и письму в последующую эпоху?
Письмо Эвера и квадратное письмо

По свидетельству историков, западносемитский буквенный алфавит возник во втором тысячелетии до н.э. и получил распространение у финикийцев, народов Ханаана, моавитян, аммонитян, древних евреев и других. Именно такой алфавит из 22 букв использовался во времена Первого Храма, им сделаны записи на обнаруживаемых археологами печатях и черепках этого периода. Видоизмененная форма этого алфавита получила распространение и у арамеев, народа, появляющегося на исторической арене в конце второго тысячелетия до н.э. К седьмому веку до н.э. арамейский язык становится наиболее важным языком на Ближнем Востоке. Более удобное арамейское письмо вытесняет вавилонскую клинопись, а так называемый «имперский арамейский» становится официальным языком в персидской Империи Ахеменидов. Евреи перенимают форму букв, принятую в армейском языке, и используют ее для еврейского. Однако архаическое письмо продолжает иногда применяться, засвидетельствовано оно, например, на монетах времен восстания Маккавеев. В Талмуде упоминаются два вида письма: древнее кэтав иври (буквально еврейское, но в этой статье, во избежание путаницы, мы переводим этот термин как «письмо Эвера», избегая таких выражений, как «финикийское», «палеоеврейское» или «западносемитское») и кэтав ашури (буквально «ассирийское», т.е. арамейское, но в этой статье, в силу тех же причин, мы переводим этот термин как «квадратное еврейское письмо»). Последнее имеет сакральный статус, и именно им должны быть записаны тфиллин, мезузы и свитки.

Современная лингвистика учит, что письмо вторично по отношению к языку, однако для еврейских мудрецов письмо было первично. Махарал пишет:
Четырехбуквенное имя Б-га пишется, но не произносится, ибо написание указывает на истинную сущность, а чтение – от человека, а письмо отделено от человека. И в этом мире, где человек материален, существует экран, разделяющий между Пресвятым благословенным и человеком, потому в этом мире чтение отдельно, по слову "Господь". (Нецах Исраэль, 42).